"Другой мир" - мини с ФБ-2014 (Buffyverse, 2 левел)

[deepfrenzy]

Название: Другой мир
Автор:  +Lupa+
Бета:  Bianca Neve
Размер: мини, 3 739 слов
Пейринг/Персонажи: Баффи, Джойс, Хэнк Саммерс, Уиллоу, Тара, Джайлз, Ксандер, Ангел, Спайк; подразумевается Спайк/Баффи и упоминается Ксандер/Баффи
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Как найти в нормальном мире своих ненормальных близких?
Примечание/Предупреждения: нет

Все это напоминало дурной сон.
Потому что Баффи точно помнила, как заснула в номере мотеля, слишком вымотанная событиями минувшего дня, чтобы праздновать победу над Изначальным или обсуждать что-то, и слишком опустошенная потерями, чтобы вспоминать о них… или скорбеть.
А проснулась в подозрительно знакомой комнатке. Она уже бывала здесь – когда, отравленная ядом демона, вообразила, будто вся ее жизнь – бред сумасшедшей. Баффи пошевелилась, почти ожидая, что лежит, связанная по рукам и ногам, но с удивлением обнаружила, что ее ничто не держит. Зато, откинув тонкое одеяло, она увидела больничную рубашку, точь-в-точь такую же, какая была на ней в выдуманной реальности.
Баффи подошла к двери и выглянула в коридор.
Там слонялось несколько людей в пижамах, видимо, пациенты. Ни врачей, ни санитаров видно не было. Баффи неуверенно сделала несколько шагов…
– Саммерс? Саммерс, вы очнулись? О боже мой! – раздалось сзади.
Баффи обернулась и увидела выскочившую из-за стойки поста медсестру.
– Что происходит? Почему я снова здесь? – прошептала Баффи, не рассчитывая, впрочем, на ответ.
– Вам следует вернуться в палату, – сестра взяла ее под локоть и мягко, но настойчиво повлекла за собой, – я вызову доктора Робинсона, он вас осмотрит.
– Но я не хочу никакого Робинсона! – возмутилась Баффи, безуспешно пытаясь высвободиться. – Мы победили, спасли мир! Я наконец-то должна была зажить нормальной жизнью…
Она осеклась. Нет, не может быть. Ведь вот же она, нормальная жизнь – по-настоящему нормальная, без вампиров и древних проклятий. Неужели Высшие силы так жестоко над ней подшутили?
Баффи откинула голову и истерически расхохоталась. Она смеялась и смеялась, не в силах остановиться.
– Джордж, Мартин, помогите мне! – крикнула медсестра, и двое рослых санитаров без труда отволокли Баффи обратно в палату.
– Уиллоу что-нибудь придумает, – бормотала Баффи себе под нос, пока медсестра застегивала ремни.
Минут через двадцать – Баффи успела в подробностях изучить потолок и прочитать все надписи над кнопками в изголовье (задача усложнялась тем, что читать приходилось вверх ногами) – в палату вошел старый знакомец, темнокожий врач, который разговаривал с ней в первый раз.
– Поразительно, – начал он с порога. – Вы очнулись. Поразительно!
После осмотра доктор Робинсон принялся задавать вопросы. Сперва Баффи упрямо молчала, разглядывая поднадоевший потолок, но потом незаметно для себя разговорилась – и выложила без утайки все события последних полутора лет.
– Очень хорошо! – воскликнул Робинсон, потирая руки. – Это закрытие… как вы ее назвали?.. Адской Пасти означает, что вы победили своих внутренних демонов. В буквальном смысле. И это позволило вам выйти из кататонии.
Баффи уставилась на него, не вполне понимая, кто из них тут безумен.
– Вы и сами это осознаете, когда вам станет лучше, – пообещал доктор перед уходом.
А Баффи приготовилась скучать в ожидании, когда Уиллоу вытащит ее из этого кошмара.
Но дни сложились в неделю, к ней прибавилась вторая… и на исходе месяца Баффи поняла, что никто ее не спасет. Кто бы ни стоял за всем этим, он был очень силен, и либо это невероятно стойкая иллюзия, либо… либо ее и правда перенесли в другой мир. Однако провести остаток дней в психиатрической клинике Баффи совсем не улыбалось. Даже если ее в конце концов вернут обратно, это может произойти еще нескоро. Надо было действовать.
И Баффи принялась разыгрывать успешное выздоровление, не раз поминая добрым словом лекции профессора Уолш – все же они не прошли даром. Она тщательно проходила тесты, правильно отвечала на каверзные вопросы… и еще через несколько дней к ней пустили родителей.
Баффи сглотнула огромный шершавый комок, когда вновь увидела маму… живую маму, и папа был с ней. Не было Дон, и от этого в душе будто образовалось пустое место – прежде наполненное нежностью и заботой пополам с привычным раздражением старшей сестры на несносного подростка. Но с этой утратой Баффи постаралась примириться.

Через три месяца ее выписали на амбулаторное лечение с обязательством раз в неделю ходить к психопатологу, дабы «удостовериться в сохранении положительной динамики».
Мама и папа устроили по этому поводу грандиозный праздник: они сводили ее на ледовое шоу, потом все вместе ужинали в шикарном ресторане, потом отец отвез их на пляж, и они долго гуляли вдоль берега, забегая в волны и кидая камушки.
– Мама, пообещай мне одну вещь, – попросила Баффи, когда они подъехали к дому.
– Все, что захочешь, дорогая, – мама улыбнулась и потянулась отвести от ее лица упавшую прядь.
– Не относитесь ко мне, как к больной. Не обращайтесь со мной так, словно я хрустальная, ладно?
– Конечно, – с готовностью кивнула мама, – завтра же отправлю тебя за продуктами, а потом заставлю убираться.
Баффи вытаращила глаза в притворном ужасе.
– Ну не до такой же степени! Боже, кажется, я поторопилась выписаться! В больнице все делали за меня и даже кормили по расписанию.
– Хорошо, что ты так к этому относишься, – заметил папа, распахивая дверцу машины. – Я боялся, нам придется навсегда позабыть слово на букву «б».
– А также на «п», «в» и «л», – подхватила Баффи. – Разве я могу так поступить с вашим словарным запасом?
Мама сзади совсем по-девчоночьи захихикала.
В дом они вошли, держась за руки.

Мама все же сдержала обещание и послала Баффи утром в магазин – оказалось, у них закончился хлеб, и молока почти не осталось.
Подпевая транслируемым через внутренние динамики супермаркета «Backstreet Boys», Баффи шла вдоль рядов, помахивая корзинкой и раздумывая, не прихватить ли еще мороженое… и не заметила стоявшую на пути девушку в форме сотрудницы, выкладывавшую на полки какие-то консервы.
– Ой! – воскликнула та, не удержав равновесия и плюхнувшись на задницу. Жестянки с грохотом раскатились по полу.
– Ох, простите ради бога! – Баффи всплеснула руками и, отставив корзинку, принялась собирать упавшие банки.
– Ничего, бывает, наверное, и синяка не будет, главное, что банкой в лоб не прилетело, – затараторила девушка до боли знакомым голосом с еще более знакомыми интонациями.
Баффи вскинула голову.
– Уиллоу?!

– Мама, как так вышло, что у нас есть рыжеволосая соседка по имени Уиллоу, с которой я училась в школе и даже дружила, а я ничего об этом не знаю? – спросила Баффи, вернувшись домой.
– Доктор Робинсон запретил нам говорить тебе, – оправдывалась мама. – Он сказал, что это только навредит, если ты увидишь связь между своими… видениями и реальной жизнью.
– И… много таких связей? – медленно проговорила Баффи.
– Хм… – мама задумалась. – У Уиллоу есть младшая сестра по имени Дон. А мою парикмахершу зовут Аня Дженкинс. Больше я не припоминаю. Эй! Надеюсь, ты не станешь доказывать им, что на самом деле они демоны?
Из них демон только Аня, а Дон – Ключ, вертелось на языке у Баффи, но она поспешно его прикусила. Не хватало еще проколоться на такой глупости. Вместо этого она засмеялась, как будто мама удачно пошутила.
– Конечно нет!
И день покатился своим чередом. Большую часть времени Баффи приводила в порядок свою комнату. Мама убиралась там, само собой, но Баффи давно уже ощущала себя взрослой и даже старой – а комната так и не выросла, оставшись прибежищем девочки-подростка со всеми этими плюшевыми игрушками и плакатами молодежных поп-групп. Баффи расчистила стены и выкинула почти все, оставила лишь мистера Гордо, плюшевую свинку, которая в другой жизни сгинула в кратере Саннидейла. И всякий раз, как мама окликала ее или просто проходила мимо, Баффи едва сдерживала порыв прикоснуться, убедиться, что это не мираж, что мама действительно рядом с ней, а не покоится в холодной могиле.
А вечером, лежа в кровати, Баффи размышляла над пришедшей во время разговора с матерью теорией. Если есть Уиллоу, Дон, Аня… почему бы не существовать и всем остальным? Их только нужно отыскать. Она понятия не имела, зачем ей это – может, чтобы не впасть в уныние от вынужденного одиночества, может, чтобы окружить себя хоть каким-то подобием прежней жизни. Как бы то ни было, все упиралось в здешнюю Уиллоу. Если они дружили, та могла многое рассказать. И как знать, вдруг в рассказе промелькнут знакомые имена?

– Помнишь Ксандера? – спросила Уиллоу, когда они сидели у нее в комнате – непривычно яркой и заваленной вместо книг модными журналами: эта Уиллоу не была заучкой и книжным червем, в отличие от Корделии, девочки из параллельного класса, про которую Уиллоу уже успела поведать.
– Смутно, – осторожно ответила Баффи, в очередной раз напрягаясь. Они уже миновали библиотекаршу мисс Календер и медсестру Мэгги Уолш, муж которой, полковник Адам Уолш, приходил к ним однажды на урок истории, молоденького учителя химии Райли Финна и веселую продавщицу из парфюмерного отдела Глорию Алистер, которая как-то надавала им пробников «потому что их все равно спишут как брак из-за неправильной этикетки». Боже, даже Злодейское Трио оказалось парнями из школьной рок-группы, увешанными цепями и рассекающими по школе в драных футболках! Но ни о Ксандере, ни о Таре, ни о Джайлзе, ни о… ни о ком по-настоящему значимом Уиллоу пока не упоминала.
– Он живет в Саннивейле, недалеко от Лос-Анджелеса. Мой кузен. Он приезжал несколько раз, вот и сейчас собрался, обещал познакомить со своим приятелем Озом, говорит, он клевый и умеет стрелять из лука.
– Да, что-то такое припоминаю, – отозвалась Баффи, внутренне изумляясь вывертам этого мира, ставящего все с ног на голову.
Ксандер оказался настоящим мажором – его дед, Ричард Уилкинс, был мэром и, пожалуй, единственным из всех, чей род занятий не отличался от реальности Баффи, – но вполне милым парнем, и иногда напоминал Баффи удачливую половину ее Ксандера, с которой она познакомилась, когда Ксандер раздвоился. А вот Оз был мало похож на себя – шутник и балагур, он был словно сгусток неукротимой рыжей энергии. Впрочем, Уиллоу он понравился – еще одна деталь, которая не изменилась.
Глубоко внутри Баффи чувствовала, что с этими ребятами им никогда не стать по-настоящему друзьями, не испытать той удивительной близости, которая выковалась в горе и радости, разделенных с их двойниками. Но это было хоть что-то.
И потому, когда Ксандер пригласил ее на свидание, Баффи даже согласилась. Правда, никакой особой романтики не вышло, несмотря на то, что этот Ксандер явно чувствовал себя куда свободнее в присутствии женщин и умел с ними обращаться. Слишком сильно въелось в подкорку, что он друг, почти как брат. И их первый – и последний – поцелуй вышел именно таким. Братским.
– Черт, я словно с сестрой поцеловался, – разочарованно выдохнул Ксандер. – Извини, – тут же поправился он, – дело не в тебе, Баффи, ты классная девчонка…
– Ничего. – Баффи тайком вздохнула с облегчением. – Давай останемся друзьями.
Ксандер так обрадовался, что она не обиделась, что потащил ее на колесо обозрения. И, глядя на огни вечернего города, Баффи пообещала себе, что если найдет… остальных, то не будет столь опрометчива.

Время шло, но Баффи никого больше не находила. Пока в один прекрасный вечер отец не объявил, что пригласил на следующую пятницу Лиама О’Коннели, своего делового партнера.
– Ты наверняка его помнишь, – сказал он Баффи. – Раньше мы часто приглашали его и Дарлинн. И это он порекомендовал нам клинику – в ней лежала его сестра Дрю.
– Дрю? А дальше как? – Баффи облизала внезапно пересохшие губы. Этого не могло быть, этого никак не могло быть. Это все совпадение, просто совпадение…
Отец пожал плечами:
– Просто Дрю. Как Дрю Бэрримор.
Баффи как могла старалась подготовиться к этому вечеру. Но когда тренькнул звонок, и в дверь вошел Ангел – и холл сразу стал казаться меньше от его высокой темной фигуры – в груди у нее что-то екнуло и оборвалось.
Ангел.
Человек.
Ужин протекал спокойно, отец беседовал с Ан… с Лиамом о каких-то сделках, а Баффи сидела, как на иголках. Мама уже сказала ей, что Лиам развелся с женой, и это несказанно радовало – видеть, как Ангел милуется с двойником Дарлы (а в том, что Дарлинн это Дарла, Баффи была уверена), было бы выше ее сил. Время от времени Лиам расточал комплименты кулинарным способностям мамы и восхищался Баффи, шутил и рассказывал о своих поездках – кажется, он успел побывать буквально во всех уголках света.
После десерта мужчины отправились к барной стойке, а Баффи помогала маме отнести посуду на кухню.
– Я подышу воздухом, хорошо? – попросила она, поставив на стол последнюю стопку тарелок.
– Конечно, милая, думаю, с посудомоечной машиной я и сама справлюсь.
Баффи налила себе стакан лимонаду и вышла на балкон. Ангел здесь есть, он человек, а это значит… значит… Дальше Баффи себе думать не позволяла.
– Красиво, – раздался над ухом бархатный голос.
Баффи вздрогнула и едва не уронила стакан.
– Лиам… я не слышала, как вы подошли. – Она развернулась и обнаружила, что Ангел… у нее не получалось воспринимать его Лиамом, как ни старайся, стоит совсем близко. Она чувствовала исходящий от него аромат духов пополам с запахом бренди и сигары
– К чему церемонии, я же друг семьи. – Ангел надвинулся на нее. – Надо же, я помню тебя совсем юной. Ты и тогда уже мне нравилась… А теперь, когда ты выросла в настоящую красавицу… Думаю, Хэнк не откажется породниться.
Боже, да он пьян, подумала Баффи. И вторая мысль, догоняя первую – это самое ужасное предложение руки и сердца, какое она когда-либо слышала.
Вывернувшись из-под протянутой к ней руки, Баффи сбежала на кухню. Протирая бокалы, она слышала, как Лиам о чем-то говорит с отцом в коридоре, но слов было не разобрать. Вскоре отец позвал ее проводить гостя. Лиам как ни в чем не бывало поцеловал ей руку, отпустил пошловатый комплимент ее платью, сердечно попрощался с родителями и вышел за дверь.
– Подумать только, Лиам хочет жениться на тебе, – сообщил отец, качая головой. – О чем он думает! Он же на десять лет тебя старше! И решил, видимо, что мы застряли в средневековье, и твое согласие не требуется.
– Думаю, это пройдет, – сказала мама. – Он просто слишком переживает из-за развода с Дарлинн, он так ее любил. Вот и творит глупости. Ему нужно время.
– Вот именно, глупости! – внезапно рассердился отец. – Из-за его махинаций мы чуть не разорились. Надеюсь, много времени ему не понадобится, иначе нам придется разорвать партнерство.
Баффи промолчала.
Она всеми силами отгоняла мысль о том, каким же может оказаться Спайк, если Ангел здесь… вот такой.
Наконец.
Наконец она позволила себе подумать о Спайке. И о том, что в этом мире он, наверное, жив. И тоже человек.
Оставались еще Тара и Джайлз, но именно мысль о Спайке дарила самую сумасшедшую, самую отчаянную надежду.
Баффи решила, что ей плевать, каким он будет. Она видела Спайка разным, вряд ли его местный двойник может быть хуже. Лиам, например, и в подметки не годился Ангелусу, а с Ангелусом она справилась.
И это как-нибудь переживет.

Полгода спустя Баффи выдали справку о полной ремиссии и отпустили с миром. Это время она не теряла даром, успешно пройдя курс домашнего обучения и получив аттестат об окончании школы. Теперь можно было подумать и о будущем. Она знала, что когда-то родители открыли для нее депозит, куда откладывали средства на высшее образование, и рассчитывала, что эти деньги помогут ей в поисках, если использовать их с умом. Но как до них добраться? Конечно, Баффи могла снять их все и закрыть счет, но вряд ли папа с мамой придут от этого в восторг. Тем более что мама явно хотела, чтобы она получила хорошее образование и везде понараскладывала буклетов различных колледжей и университетов. Баффи честно просматривала их, но все это было ей неинтересно.
Наверное, потому что в глубине души она давно убедила себя, что нормальная жизнь, с карьерой, с работой, с мужем и детьми – не для нее.
И даже то, что здесь она не была Истребительницей, мало помогало.
– Дорогая, а ты не хочешь попробовать поучиться в Англии? – как-то спросила ее мама, протягивая очередной ворох бумажек. – Помню, тебе там в прошлый раз очень понравилось, и аттестат у тебя приличный.
– Я… я бывала в Англии? – сглотнув, спросила Баффи. – Когда?
– В школе, конечно, – мама улыбнулась. – Ездила по обмену. Мистер Джайлз был таким гостеприимным, а его дочка Тара показалась мне очень милой, когда гостила у нас. Может, они не откажутся помочь тебе с устройством, если ты решишь поехать сейчас.
Баффи пошатнулась и вцепилась в спинку стула. Как же ей в голову не пришло? Джайлз и Спайк оба были англичанами, вполне естественно, что они живут в Англии. Правда, Лиам в эту схему не вписывался, но вроде как он объездил весь свет… Да и Тара…
– Мама, а Лиам тоже англичанин? – неожиданно вырвалось у Баффи.
– Ирландец, как несложно догадаться по фамилии, – ответила мама. – Переехал сюда еще в детстве. А что? Или ты хочешь попросить помощи у него? – мама неодобрительно нахмурилась.
– Ни в коем случае! – с жаром воскликнула Баффи, вызвав у мамы смех. – Мама, я подумала… действительно, Англия – неплохой вариант. Ты можешь связаться с мистером Джайлзом?
Мама ободряюще похлопала ее по плечу:
– Ну-ну, к чему такая спешка? Только что тебе было все равно, а теперь прямо не удержать. Обдумай все хорошенько, взвесь все за и против, а через пару дней мы еще раз все обсудим.
– Ладно, – сдалась Баффи, решив, что излишняя настойчивость может вызвать подозрения. – Но ты все равно спишись с этим Джайлзом, хорошо?

Через две недели Баффи стояла в зале Хитроу и высматривала табличку со своим именем. Наконец она заметила аккуратно выведенное «мисс Саммерс» возле информационной стойки и поторопилась туда, волоча за собой небольшой чемодан. Она чертовски удивила маму, когда не стала брать с собой весь гардероб – и особенно туфли, – ограничившись лишь самым необходимым, но объяснила это тем, что жаждет шоппинга в английских магазинах.
Джайлз был верен себе: забрал у нее чемодан, помог сесть в машину, говорил мягко и спокойно. По дороге из аэропорта Баффи украдкой косилась на него. Этот Джайлз был чертовски похож на ее Джайлза, разве что выглядел куда моложе и не таким усталым. Но это Баффи могла понять – ее собственное отражение в этом мире показывало цветущую и полную жизни девушку, а не бледную тень, какой она стала после долгих лет борьбы и потерь.
– Тара ждет не дождется, когда познакомится с тобой, – сказал Джайлз, и Баффи невольно вздрогнула – это были первые слова, которые он произнес с начала пути. – У нее не слишком много друзей, и сейчас они все разъехались. Но она очень хорошая девочка, – тут же исправился он.
– Уверена, она мне понравится, – улыбнулась Баффи.
Она смотрела в окно на проносящиеся мимо дома, на пешеходов, и ее впервые за долгий срок переполняло ничем не омраченное счастье. Она нашла Джайлза, и он совсем как настоящий, она скоро увидит Тару, и она обязательно-обязательно отыщет Спайка.
Дом Джайлза находился почти в самом центре Лондона – старинное здание, зажатое с двух сторон такими же небольшими особнячками, но в отличие от них с явными следами недавнего ремонта.
– Пришлось менять проводку и канализацию, – будто прочитав ее мысли, сказал Джайлз. – Прежняя никуда не годилась. Зато сейчас там все оборудовано по последнему слову техники. Тебе не придется мыться в лохани и читать при свечах.
Баффи даже не сразу поняла. Он шутит, Джайлз шутит, боже мой. Ну ладно, пытается шутить, но, черт, как это мило!
Дверь им открыла Тара – такая же тихая и скромная на вид, какой Баффи ее запомнила.
– Хорошо добрались? Привет, Баффи, я Тара. Идем, я покажу тебе твою комнату, пока папа возится с багажом.
Что ж, эта Тара была куда увереннее в себе и совсем не заикалась. И вряд ли Баффи будет скучать по заиканию.
Они прошли в дом и поднялись по широкой лестнице на второй этаж.
– Здесь две ванных комнаты: одна вот здесь, другая – в конце коридора. Там на двери смешная табличка, не промахнешься. А тут ты будешь жить. – Тара распахнула дверь. – Надеюсь, ты ничего не имеешь против скошенных потолков?
Баффи засмеялась:
– Не-ет, я ж… всегда мечтала пожить в мансарде.
– Ну, строго говоря, это не мансарда, чердак у нас выше… и там так здорово! Старая мебель, сундуки с вещами – как-то я нашла там старинный серебряный гребень с гранатами. Потом обязательно туда залезем… – Тара оборвала себя. – Что-то я тебя совсем загрузила. Отдыхай пока, располагайся. Минут через двадцать будем обедать, а потом я проведу тебя по дому.
Разобрав чемодан и наскоро приняв душ, Баффи спустилась в столовую – светлую длинную комнату с высоким потолком, большую часть которой занимал стол. Когда Баффи вошла, Тара как раз заканчивала сервировать дальний его конец.
– Обычно мы едим на кухне, там уютнее, но папа захотел, чтобы все было торжественно, – объяснила Тара и закатила глаза. – Иногда он такой старомодный…
– Мама тоже любит накрывать в столовой по воскресеньям, – ответила Баффи. – Говорит, это поддерживает семейный дух. Надеюсь, я не стану такой сентиментальной в ее возрасте.
И девушки понимающе улыбнулись друг другу.
После обеда Тара устроила ей настоящую экскурсию.
– Это папин кабинет, он же библиотека. Представляешь, здесь есть книги, которым по сто-двести лет, а то и больше. Я даже находила рукописные, но папа не разрешает их трогать, они слишком хрупкие. А здесь гостиная, но смотреть особо не на что. Вот под Рождество, когда папа приносит елку, и мы все украшаем, тут правда очень красиво. А так… даже телевизора нет, но он есть в моей комнате, так что если захочешь что-то посмотреть…
– Я не особо фанатка телевизора, – рассеянно отозвалась Баффи, силясь запомнить расположение комнат.
– Да я тоже. Разве только старые фильмы смотрю. Наверное, я заразилась от папы старомодностью. – Тара весело подмигнула и продолжила: – В коридорах и на лестнице у нас висят портреты предков. В детстве я обожала их разглядывать и придумывать разные истории. Да еще и папа про них так интересно рассказывал… Вот это Сесилия, папина пра-прабабушка. Роскошная женщина, правда? Погоди, так не видно, тут темновато. – Она вытащила из кармана фонарик и посветила на портрет.
Баффи с любопытством вгляделась в нарисованные черты. Сесилия чем-то напоминала Хальфрек, но это уже не удивляло.
– Роскошная, – согласилась Баффи, гадая, нравится ли Таре Сесилия просто так или потому что в этом мире ей тоже нравятся женщины…
И в этот момент луч фонарика перекинулся на соседнюю картину.
Казалось, воздух вокруг Баффи застыл и заледенел. Она почти не слышала слов Тары:
– А это Уильям Пратт, ее муж, мой пра-пра-прадедушка.
Реальность рассыпалась вокруг Баффи острыми осколками, впиваясь под кожу и заставляя сердце судорожно сжиматься.
Каштановые кудри, очки в тонкой оправе… Но это, несомненно, был Спайк.
Все, к чему она стремилась, на что надеялась, оказалось призрачным видением, тенью. Она поставила все свои надежды и мечты на прах давно умершего человека.
Должно быть, она и впрямь все это выдумала. Увидела портрет… А папа в молодости был поклонником Билли Айдола и никак не давал маме выкинуть пластинки, и у него был плакат с автографом. Ничего не было.
Комок в горле никак не желал сглатываться, и Баффи прислонилась лбом к стене, прямо под портретом. Ее ладонь сама собой поползла вверх и коснулась потрескавшейся рамы. Большее ей отныне недоступно. Кожу закололо от этой невозможности, в глазах защипало…
– Баффи, что с тобой, тебе плохо? – испуганно спросила Тара.
– Ничего, – с трудом вытолкнула из себя Баффи, стараясь звучать беспечно. – Немного закружилась голова. Долгий перелет…
Ее мягко обхватили за плечи и усадили на ступеньки.
– Ты посиди пока, я принесу воды, – Тара положила рядом с ней фонарик и сбежала по лестнице.
Дыши, дыши… – уговаривала себя Баффи, а в голове помимо воли всплывали образы и ощущения. Голубые глаза, глядящие с такой любовью, что даже больно, щека под рукой… Невыносимое сияние души – из-за нее, ради нее, для нее. В висках стучали молоточки. Баффи спрятала лицо в ладонях и тихо, жалобно заплакала.
Внизу послышался звонок.
– Ой, это, наверное, Билли зашел вернуть книги, – Тара протянула ей стакан. – Я мигом, только пущу его и вернусь. Ты что-то совсем расклеилась… это все разница во времени, – продолжала она болтать, спускаясь в холл. – Билли мой троюродный брат, он… довольно своеобразный, но когда привыкнешь, совершенно замечательный.
Баффи сжала стакан, пытаясь совладать с собой. Она не хотела пить – да и не смогла бы, до того тряслись руки.
Хлопнула дверь.
– Привет, Глинда.
Голос, этот голос…
Время снова замерло – и пустилось галопом.
Баффи вскочила на ноги, роняя стакан и даже не замечая, что брызнувшие осколки ранят ей ноги. Она летела по ступенькам, уже видя такую родную, такую привычную белобрысую макушку, и ни о чем не думала.
Ее мир наконец-то встал на место.