Я поехал отдыхать, но на всякий случай взял с собой оружие. Как же без оружия? Без него совершенно невозможно – особенно в маленьком отеле в горах.
Только никогда не знаешь, брать с собой обойму с разрывными пулями или с серебряными - надо быть готовым к любым неприятностям.
И точно – в первый же день за завтраком мне дали холодную овсянку. «Мерзавцы, мерзавцы, мерзавцы» – именно так, три раза я произнёс это слово в диктофон. Я обращался к своей коллеге, давно работавшей в федеральных органах, хотя мой психиатр считает, что никакой Дианы нет на свете.
Это, конечно, глупости. Как она могла бы работать в федеральных органах, если бы её не было на свете?
читать дальшеНо, как я и предполагал, овсянкой дело не кончилось. Когда я несколько поправил настроение в местном баре (мне второй раз рассказали про этого погибшего мотоциклиста), как в бар ввалился альпинист - маленький, толстый и горбатый. До чего всё-таки зловещая штука этот ледоруб! Толстяк сразу напомнил то, как Сталин убил этого русского… Чёрт, не помню, как его звали… А, вспомнил. Так и чудится, что в следующем году отель станет называться "У Погибшего Троцкиста". Бармен возьмет вновь прибывшего гостя за руку и скажет, показывая на запертые апартаменты: "Здесь. Здесь жил этот иностранец, когда к нему пришёл этот странный гость Хосе Себастьян Перейра. И именно в этой комнате, несколькими короткими ударами ледоруба, был изменён весь ход мировой истории..." Хорошая вещь - реклама, подумал я, ерзая на неудобном высоком табурете.
Между тем толстяк уселся рядом, и заказал литр фирменной настойки на мухоморах, сразу положив на стойку три кроны.
Чтобы завязать разговор, я глубокомысленно произнёс:
- Хорошая погодка сегодня, не правда ли?
- Что вам нужно? - спросил толстяк, и я отметил, что он перехватил ледоруб второй рукой.
– Немного, – сказал я. – Прежде всего хотелось бы узнать, кто вы такой и как вас зовут.
– Карлсон, – сказал он быстро.
– Карлсон... А имя?
– Имя? Карлсон.
– Господин Карлсон Карлсон?
Он снова помолчал. Я боролся с неловкостью, какую всегда испытываешь, разговаривая с сильно косоглазыми людьми.
– Приблизительно да, – сказал он наконец.
– В каком смысле – приблизительно?
– Карлсон Карлсон.
– Хорошо. Допустим. Кто вы такой?
– Карлсон, – сказал он. – Я – Карлсон. – Он помолчал. – Карлсон Карлсон. Карлсон К. Карлсон.
Он выглядел достаточно здоровым и совершенно серьезным, и это удивляло больше всего. Впрочем, я не врач.
– Я хотел узнать, чем вы занимаетесь.
– Я механик, – сказал он. – Механик-пилот. Авиатехник. Авиатор. Пилот-авиатор.
– Пилот чего? – спросил я.
Тут он уставился на меня обоими глазами. Он явно не понимал вопроса.
– Хорошо, оставим это, – поспешно сказал я. – Вы иностранец?
– Очень, – сказал он. – В большой степени.
– Вероятно, швед?
– Вероятно. В большой степени швед.
Мне это начало надоедать, но тут пришёл, наконец, бармен с настойкой, и между делом сообщил, что за отелем на берегу нашли мёртвую девушку в большом полиэтиленовом пакете.
- Мертвую? – оживился я.
- Абсолютно, - ответил бармен. – И ещё она голая.
Тут я не вытерпел и решил посмотреть. Карлсон, впрочем, исчез раньше – я решил, что он уже пялится на убитую. Но нет, у тела я обнаружил всех постояльцев отеля кроме Карлсона.
Здесь стояла фрекен Бок, немолодая женщина с поленом, которое она держала на руках, как ребёнка, однорукий торговец Юлиус, владелица местной лесопилки мадам Фрида, Боссе, сумасшедший отставной полковник ВВС и шериф Рулле...
Взято отсюда