Эгоистичная веселая сволочь. (с)К. // Все думают, что я - циничная прожженная стерва, а я - наивный трепетный идеалист. (с)Соломатина
Иногда смысл жизни может поделиться на отрезки по 100 рублей. 90 рублей пачка серых "Лаки Страйк" и 94 рубля - самое приличное вино из дешевых. Забавно, что именно летом сильнее всего проявляется моя тяга к саморазрушению. Завтра в ночь вернутся мои, и все будет хорошо как обычно. ЗЫ: Еще более забавно, что каждый раз, открывая ворд, думаешь: "Вот сейчас я напишу гребаный шидевр". ЗЗЫ: В посте нет ни жалоб, ни просьб о совете/ценном_мнении.
Эгоистичная веселая сволочь. (с)К. // Все думают, что я - циничная прожженная стерва, а я - наивный трепетный идеалист. (с)Соломатина
Название: Мальчики и ягодное варенье Переводчик: +Lupa+ Бета:Bianca Neve Оригинал:“Boys 'n' Berry Jam” — CaffieneKitty, разрешение получено Размер: мини, оригинал 1 783 слова, перевод 1 530 слов Персонажи: Дин, Сэм, Джон Категория: джен Жанр: флафф, юмор Рейтинг: G Краткое содержание: Эти виньетки — медитативный результат позднего лета: некоторые смешные, некоторые связаны с охотой — но все пропитаны вареньем. Примечания: ПОВ Джона; Дину 8 лет, Сэму 4; Джон — хороший отец (ну, или, по крайней мере, пытается им быть) Предупреждения: нет
читать дальше Не успели они съехать с подъездной дорожки старухи-вдовы, а мальчики уже принялись исследовать и составлять опись содержимого коробки, которую та всучила Джону. Пакет с сэндвичами — ломти ветчины в четверть дюйма толщиной на домашних булочках. Кроме этого, еще один пакет со свежеиспеченными булочками. Пакет яблок из своего сада. Пучок моркови — мытой, с необрезанными усиками и хвостиками. И, на дне коробки, — несколько видов домашнего варенья, закатанного в пинтовые банки, еще теплые после ополаскивания кипятком. Джон не думал, что мальчики сумеют самостоятельно отвернуть крышку (четырехлетний Сэмми почти наверняка не сумеет), но менее, чем через пять миль, послышался всасывающий «чпок!» открытой банки домашнего варенья. Джон глянул в зеркало заднего вида. Дин встретился глазами с его отражением, после чего чересчур беззаботно перевел взгляд в окошко. Сэмми прикрыл рот обеими руками, пытаясь спрятать ухмылку. Они уже неделю или около того наворачивали вдовушкино варенье. Ничего страшного, если мальчики полакомятся им еще разок. За первую сотню миль были созданы первые четыре правила варенья. Первое правило гласило: «Никакого приготовления сэндвичей с вареньем, пока машина едет. Закройте крышкой банку и сперва съешьте сэндвичи с ветчиной». В дополнении к первому правилу, появившемуся после того, как с сэндвичами с ветчиной было покончено, говорилось: «Знак «стоп» не считается за «машина не едет» и не является основанием для приготовления сэндвичей с вареньем». Второе правило гласило: «Не лопать варенье прямо из банки. Нет, и даже если вы не нашли ложку». Третье правило гласило: «Не рисовать, не раскрашивать, не чертить и никаким иным образом не мазать брата вареньем. Никому из вас. Мне плевать, даже если это защитные символы». Четвертое правило гласило: «Ну ладно, хватит! Варенье отправляется в багажник, пока не доберемся до следующего отеля, где вы оба умоетесь, а потом мы все вымоем машину. Или оба поедете в чертовом багажнике, а я оставлю варенье в салоне рядом с собой. Нет? Ну только попробуйте». Несмотря на все замечания Джона, его сердитый взгляд ни разу не становился по-настоящему грозным. Джон был слишком занят, подавляя улыбку, грозившую прорваться всякий раз, как он смотрел в зеркало заднего вида. Автомобиль пах, словно раздавленный фруктовый салат, а его озорно потупившиеся сыновья были пурпурного цвета. Глядя на них, Джон едва ли не слышал смех Мэри. Вся эта пачкотня почти стоила того, чтобы вспомнить ее смех. Когда они добрались до отеля, Джону показалось, будто он и впрямь слышит липкие звуки, с которыми детишки отдирали себя от заднего сидения. К восторгу мальчиков, варенье, застрявшее у Сэма в волосах, окрасило отельный шампунь в сиреневый. К тому времени уже давно стемнело, Сэмми после ванны превратился в теплый и сонный комок, а Дин после вызванной вареньем передозировки сахара быстро отрубился. Так что помывка машины была отложена на завтра.
* * *
Пятое правило гласило: «Пока мы не вычистим из машины все до единого остатки варенья, окна должны быть закрыты наглухо». На следующее утро, когда Джон вышел, чтобы приняться за уборку, он открыл для себя две вещи. Первая: черный автомобиль, пропахший изнутри вареньем и припаркованный там, где часок-другой после восхода на него попадает утреннее августовское солнце, становится великолепной ферментационной камерой. Вторая: если у автомобиля в таком состоянии есть окно, открытое достаточно широко, чтобы четырехлетний пацан мог махать липкими пальцами в потоках воздуха, пока автомобиль в движении, то оный автомобиль становится Меккой для пчел. Для тысяч пчел, ползающих по нагретым солнцем липким пятнам, эскадрильями влетающих и вылетающих в окно. Джон с минуту стоял и пялился на насекомых, жужжащих позади, вокруг и внутри его машины, после чего открыл все дверцы и направился обратно в отель за добавкой кофе. Позднее, на заправке с мойкой, устроенной по принципу самообслуживания, Джон, Дин и Сэмми скребли все, где были пятна варенья. Сидения, пол, спинку переднего сидения, под передним сидением, потолок… — Дин? Хочу ли я знать, как варенье попало на потолок? Неважно. Я знаю, что не хочу знать. Постарайся, чтобы этого не повторилось. Винчестеры поехали в следующий городок; машину, пахнущую шампунем для ковриков и напитком из лесных ягод, преследовали разочарованные пчелы.
* * *
Варенье хорошо с хлебом. Варенье хорошо с хлопьями. Варенье хорошо в молоке. Варенье было бы хорошо с мороженым, если бы у них было мороженое. — Нет, у нас совсем нет мороженого, Сэмми, извини, что упомянул. Варенье не было хорошо с копченой колбасой, но явно было неплохо, если слизать варенье, а потом съесть колбасу. Варенье не было хорошо в бобах. Как-то утром, отплевываясь, Джон отметил, что и с кофе варенье хорошо не было. Шестое правило гласило: «Варенье не со всем сочетается». И дополнение: «Нет, нам не нужно со всем его пробовать».
* * *
Седьмое правило гласило: «Доешь одну банку варенья, прежде чем открывать следующую». Почти сразу последовало дополнение: «Это не значит, что ты можешь навалить на кусок хлеба полбанки варенья и назвать это сэндвичем, чтобы побыстрее оное варенье прикончить. Полбанки варенья из зеленого крыжовника они оставили у пастора Джима, практически случайно. Джим сказал, что его прихожане постоянно приносят ему варенье, но такой крыжовник здесь не растет. Он напоминает ему о доме, упомянул Джим — тихо — и больше ничего не добавил. Джон заметил, что варенье в машину не вернулось, и что мальчики откровенно тихарились, но ничего не сказал. Бледные ягоды лопались чересчур похоже на глазные яблоки, и даже огромного количество сахара все равно не хватало, чтобы сгладить этот эффект. Невелика потеря. Уезжая, Джон и мальчики помахали стоявшему на пороге своего дома пастору Джиму.
* * *
Восьмое правило гласило: «Если варенье можно использовать в помощь охоте, оно будет использовано». Как выяснилось, никси любят варенье. Они правда, правда его обожают. Последняя ложка ежевичного варенья на дне банки, после полудня оставленная у ручья, — и все паразиты оказались пойманы. Когда на банку опустилась крышка, они издавали счастливые пьяные звуки — и продолжали их издавать всю дорогу обратно, вверх по течению, к кольцу ядовито-желтых поганок, через которое проникли в наш мир. Когда на следующее утро Джон проверил банку, та была пуста, лишена никси и вылизана до скрипа снизу доверху, до самой резьбы на крышке.
* * *
Девятое, и последнее, правило гласило: «Когда все варенье съедено, оно съедено. Конец дискуссии». Клубничное было признано всеобщим фаворитом, поэтому они сберегли банку клубничного варенья напоследок. Последние несколько ложек последней банки кочевали в багажнике в компании консервированных бобов и коробок макарон с сыром — от отеля к мотелю, из мини-холодильника в мини-холодильник. Время от времени они проверяли варенье, дабы убедиться, что оно не испортилось, но совсем прикончили его лишь недели спустя. По мере того, как ночи становились все короче, и твари, которым была по вкусу темнота, выходили поиграть, охоты становились все длиннее. Дину было восемь; Джон рассудил, что тот вполне может час-другой приглядеть за Сэмми в номере отеля. Час-другой вдали от мальчиков, чтобы покопаться в окружном архиве, растянулся до полудня. Пара часов рысканья по кустам в поисках заброшенной могилы обернулась вечером. Потом поворот влево, а не вправо, уроненный с плотины фонарик — и часовая разведка превратилась в восьмичасовое блуждание впотьмах; пытаясь под дождем найти черную машину на обочине неосвещенной дороги, Джон ругался на каждом слякотном шагу. Он сказал Дину, что вернется этой ночью. Он сказал, что уйдет на пару часов и вернется с пиццей или чем-то в этом роде, учитывая, что в отеле не было номеров с кухонными уголками. Когда Джон въехал на стоянку отеля, технически была еще эта ночь. Солнце еще не окрасило горизонт. В такой час в этом городе все было закрыто, даже заправка. Джон был промокшим, грязным, без еды и настолько злым на себя, что его трясло, пока он открывал дверь номера. Первым, кого увидел Джон, был Дин, сидящий задом наперед на стуле, лицом к двери: глаза слегка прикрыты, рука на лежащем на коленях оружии, подбородок покоится на спинке стула. Дин распахнул глаза одновременно с дверью и, узнав Джона, расслабил напряженный плечи. — Привет, пап, — пробормотал он и снова прикрыл глаза, откидываясь назад из своей неудобной позы и потягиваясь. Под подбородком Дина виднелся красный отпечаток от спинки стула. Сэмми спал поперек изножья дальней кровати перед экраном телевизора, показывавшего одни лишь помехи. — Ты в порядке? — Да, я в порядке, Дин. Ты еще не ложился? — Мхмм, — Дин осторожно спустил ружье на пол, затем и сам соскользнул со стула — пятки стукнулись о ковер. Джон стянул мокрую куртку, наблюдая за Дином. — Меня не было дольше, чем я рассчитывал. Не собирался тебя волновать. Дин сел на кровать, на которой растянулся Сэмми, и пожал плечами: — О, я не волновался. — Секунду он смотрел сквозь ресницы на Джона, затем уронил голову. — Угу, — сказал Джон. — В таком случае, рад это слышать. — Он притянул к себе стул и, по-прежнему глядя на Дина, принялся стаскивать грязные ботинки. — Я не принес пиццу, все было закрыто. Обещаю, утром, перед тем как начнем паковаться, схожу за самым большим завтраком, какой ты когда-либо видел. — Все нормально, у нас была еда, — Дин зевнул и закинул ноги на кровать. — Сэмми, вот он, может, немножко волновался, так что нам пришлось израсходовать варенье. — Он указал на пристенный стол со стоявшей на нем кофеваркой. — Приберег немного для тебя, — сказал Дин с очередным зевком. Рядом с кофеваркой лежала большая круглая булочка с намазанными толстым слоем остатками варенья. Откуда Дин взял булочку, было вопросом, который стоило отложить на завтрашнее утро — а может, это был очередной вопрос, который лучше не задавать. К тому времени, как Джон обернулся, Дин уже спал поверх одеяла, кончики его одетых в носки ступней упирались в бок Сэмми. Джон обнаружил, что Дин приготовил еще и кофе — комковатый осадок опустился на дно резервуара кофеварки. Это начинало ему нравиться. Джон ел оставшееся варенье и смотрел на спящих сыновей, строя планы на завтра.
Эгоистичная веселая сволочь. (с)К. // Все думают, что я - циничная прожженная стерва, а я - наивный трепетный идеалист. (с)Соломатина
В последнюю неделю меня посетила страшная линька. То есть натурально такое ощущение, что на расческе уже осталась половина волос. И хвост тоже стал тоньше раза в два, отчего возникает подозрение, что скоро придется делать короткую стрижку, чтобы было не так заметно. И хочется надеяться, что это последствия майского пиздеца и недостатка витаминов. Ну а если это не так... почему-то остается только одна мысль: господи, ну дай ты мне досмотреть до конца это дурацкое шоу. Потому что мысль "дай мне хотя бы отправить ребенка в школу" кажется чересчур упаднической. Да и... похуй, пляшем. В этом мире не так-то много вещей, способных меня напугать или вогнать в депрессию. Смерть, как ни странно, вовсе не одна из них. ЗЫ: а может, это паранойка, да. Или ипохондрия.
Эгоистичная веселая сволочь. (с)К. // Все думают, что я - циничная прожженная стерва, а я - наивный трепетный идеалист. (с)Соломатина
Самая яркая мысль: Я всегда знала, что рок спасет мир! А если серьезно, то фильм показался каким-то... более меланхоличным и спокойным, чем предыдущие два. И более настоящим. Нет, пыщ-пыщ там тоже был, но как-то... Все стали старше, умнее, перестали бесоебить по поводу и без. И начали принимать решения не за всех, а ради всех. Но все равно, самый прекрасный персонаж - «Энтерпрайз». аминь ЗЫ: Совершенно иррационально и фанатски хочу в следующем фильме камео папыШата. Еще есть время. т-т-т ЗЗЫ: Да нифига это не рецензия.))
Эгоистичная веселая сволочь. (с)К. // Все думают, что я - циничная прожженная стерва, а я - наивный трепетный идеалист. (с)Соломатина
Название: Неприкосновенное Переводчик: +Lupa+ Бета:Bianca Neve Оригинал:“Untouchable” — rainbowbetty, разрешение получено Размер: мини, оригинал 3 484 слова, перевод 2 874 слова Персонажи: Дин, Сэм, Бобби Категория: джен Жанр: ангст, х/к, эмоциональный х/к Рейтинг: G Краткое содержание: Из-за проклятья Дин не может физически касаться Сэма, что оборачивается куда большими трудностями, чем предполагал каждый из них. Примечание: действие происходит во время 3-го сезона Предупреждения: нет
читать дальше Дин никогда не осознавал, как часто прикасается к Сэму. Пока не лишился этой возможности. Они были братьями, черт подери, вот и все. Они не обнимались, не держались за руки. Конечно, обычно они жили практически друг у друга на головах, но Дин считал, что они в состоянии некоторое время не натыкаться друг на друга. Не то чтобы ему нужно было касаться Сэма. Дин почти улыбался про себя: в кои-то веки, в кои-то чертовы веки, им подфартило с одной из этих хреновин. Да не проблема. Они запросто справятся с ней, пока Бобби не отыщет противозаклинание, или анти-проклятье, или как там еще называется та фигня, когда злопамятная ведьма накладывает на тебя какое-то странное моджо за то, что ты тронул ее мертвого внука. Неважно, что упомянутый внук был мстительным с большой буквы «М» и уже убил двух человек. Дин покосился на Сэма, сидящего на пассажирском сидении — тот подпирал голову рукой и глазел в окно на проносящийся мимо пейзаж. Мелькнул порыв смахнуть Сэму волосы на глаза, как он иногда делал — просто чтобы позлить. Но, само собой, Дин этого не сделал. Чертовы ведьмы.
* * *
— Он — моя семья! — вопила ведьма Дину в лицо, пока Сэм выливал жидкость для розжига на сложенные ею за своим домом кости. — Вам не понять! Ты тоскуешь по близкому человеку, видишь его прямо перед собой — и не в силах дотянуться до него. День за днем ты не в силах прикоснуться к нему! Позади Сэма возник мерцающий призрак, уставился на Дина мертвыми глазами, оскалился — и ринулся на Сэма. Дин пальнул каменной солью мимо старой леди, развеивая дух. — Сэм? — позвал он. — Сколько еще? — Готово! — Сэм чиркнул спичкой и, когда огонек затрепетал на ветру, сложил ладонь ковшиком, чтобы тот разгорелся как следует. Затем бросил спичку на подготовленные кости. Тут же снова появился призрак и с неистовой силой швырнул Сэма на землю, вышибая дыхание. Сэм поднялся на четвереньки — как раз вовремя, чтобы увидеть, как призрака вместе с останками охватывает пламя. Старуха резко и горестно вскрикнула и повернулась к Дину. — Ты должен узнать эту боль! Вы оба, — прошипела она. Дин с некоторым сочувствием посмотрел на нее и подошел к пытавшемуся встать на ноги Сэму. Протянул было руку, намереваясь ему помочь. — Ну, давай, — выкрикнула ведьма. — Коснись его. Следующее твое прикосновение станет последним, что он почувствует. Дин глянул на нее, потом снова на свою руку, потом на Сэма. Они оба на долю секунды заколебались, а затем Сэм отмахнулся. — Со мной все хорошо, — небрежно сказал он, упирая ладони в колени и выпрямляясь. — Ладно, — сказал Дин, неуверенно отводя руку.
* * *
Пока они пересказывали этот эпизод Бобби, Дин сидел на диване на некотором расстоянии от Сэма — но на самом деле в обычной ситуации они бы сидели точно так же. Дин выдал свою долю шуточек на тему Эм Си Хаммера («Ты не можешь коснуться этого, Сэм!»), а Сэм, по-видимому, изо всех сил пытался отнестись к проблеме серьезно. Потому что в этом весь Сэм. Бобби предложил остаться у него, пока он не разберется в проблеме, — предпочтительно в разных концах дома, — но Дин лишь посмеялся над идеей засадить себя под домашний арест из-за такой мелочи. — Бобби, по-твоему, мы собираемся каждую минуту обжиматься? Я могу держать лапы при себе, — пообещал он. Так что они, как всегда, катили по дорогам, дожидаясь весточки от Бобби, и все было нормально. Сэм чересчур сильно согнул свои длинные ноги, стукаясь ими о пассажирскую дверцу, вместо того чтобы выставить в сторону Дина, а Дин просил достать из-под сидения коробку с кассетами, вместо того чтобы дотянуться самому. Невелика трудность. — Голоден? — в конце концов спросил Дин. Сэм вытянул ноги вперед и покачал головой. — Не особо. Но если хочешь остановиться?.. Дин пожал плечами: — Дай знать, если увидишь какое-нибудь неплохое на вид местечко. Они покрыли еще несколько миль незапоминающегося арканзасского ландшафта, прежде чем на горизонте расцвел яркий красно-желтый рекламный щит «У Биггерсона». — О, эй! — Дин вскинул руку и поймал себя на середине неосознанного движения — он собирался толкнуть Сэма в плечо. Дин застыл и широко раскрытыми глазами посмотрел на брата. На лице Сэма отразилось то же выражение. Потом он протяжно выдохнул через нос и, видимо, заставил себя расслабиться, чуть ухмыляясь от нелепости всей ситуации. — Да, я его видел, — сказал он. — «У Биггерсона». Мне подходит. — Как часто я это делаю? — нервно спросил Дин, ерзая на водительском сидении, чтобы по максимуму отодвинуться от брата. — Чаще, чем, вероятно, осознаешь, — с оттенком сухой иронии сказал Сэм. — Слушай, Дин, мы даже не знаем, действительно ты проклят или нет. Это все может оказаться просто ложной тревогой. — Да, что ж. Я не горю желанием рисковать. — Я знаю. Я просто говорю… не психуй, ладно? У нас все в порядке. — Я не психую. — Ты малость на взводе, — признался Сэм. — Чувак, какая-то ведьма прокляла мою задницу прикосновением смерти. Я тут пытаюсь быть предупредительным и не укокошить им тебя. — Я это ценю. — Сэм засмеялся и указал вперед. — Вон твой съезд.
* * *
Прошла неделя, а от Бобби не было ни слуху, ни духу. Дин перестал считать, сколько раз он останавливал себя, едва не толкнув Сэма легонько локтем или плечом, не пихнув его бедром по дороге в ванную, не хлопнув по спине или просто не коснувшись руки, чтобы привлечь внимание. Это выбивало из колеи, правда. Он взял за правило всегда оставлять между собой и Сэмом безопасное расстояние в три фута, как невидимый буфер. Дин никогда так остро не ощущал свое тело, не осознавал каждое движение и свою близость к Сэму. Не осознавал пустое пространство между ними. Он поймал себя на желании постоянно разговаривать с Сэмом — просто чтобы услышать его ответ. Сэм предложил взять разные номера в мотеле, чтобы избежать опасных ситуаций, но что-то в Дине хотело в буквальном смысле не спускать с него глаз. Казалось, будто одно лишь осознание невозможности протянуть руку и почувствовать, что Сэм тут, живой и теплый, заставляло Дина отчаянно желать видеть Сэма и слышать его дыхание. Когда Бобби наконец-то позвонил, то лишь затем, чтобы сообщить Дину, что пока и близко не нарыл способа снять проклятье. И посоветовать им с Сэмом сделать перерыв — например. Или, по крайней мере, какое-то время не охотиться вместе. — Нет, — сказал Дин, бросив взгляд в сторону Сэма. — Ни за что. Сэм вопросительно посмотрел на него со своей кровати. Он сидел, прислонившись к изголовью, и сияние экрана ноутбука отбрасывало тени на угловатые черты его лица. Дин быстро покачал головой — ничего особенного — и повернулся спиной к Сэму, говоря в трубку: — Легче не станет, Бобби. Просто позвони мне, когда что-нибудь найдешь. Сэм захлопнул ноут и положил рядом с собой. — Что это только что было? Дин пожал плечами: — По-прежнему по нулям. — Ладно. Так. Мы продолжим искать. — Сэм… Сэм подождал, но Дин не продолжил. Он не мог. Ему никогда раньше не нужно было говорить то, что хотелось сказать сейчас, и ему не хватало словарного запаса. Дин скучал по той части отношений, о существовании которой даже не подозревал, по чему-то, лежавшему в таких безднах подсознания, что оно вполне могло быть прописано в их ДНК. Дин был просто не в состоянии выразить словами, что прикосновение передает куда больше, нежели общение, и что без этого он скучает по Сэму настолько глубоко, что чувствует себя покинутым и одиноким. Сэм был его братом. Ему не нужно было прикасаться к своему брату. За исключением того, что ему было очень нужно. Дин сел на край кровати напротив Сэма и сложил руки, потому что ему невероятно хотелось положить руку Сэму на колено — просто чтобы ощутить плотное соединение мышц и костей, и что Сэм здесь. Эта потребность росла, пока не начала практически вибрировать, словно стена пронзительного воющего звука. Дин переплел пальцы в жесткий замок, сосредоточив все внимание на побелевших костяшках. Когда он посмотрел на Сэма, то увидел, что тот тоже сжал лежавшую на краю кровати руку в кулак. Дин быстро встал, взял куртку и ключи и вышел.
* * *
Дин притормозил, только когда почувствовал, что отъехал достаточно далеко и вновь может дышать полной грудью — почти. Он свернул к заправке в нескольких милях от мотеля и позвонил Сэму. — Я тикающая бомба с часовым механизмом, — ровно сказал он. — Дин, — ответил Сэм. — Возвращайся. Я сниму другой номер. Мы будем осторожны. Невелика проблема. — Это не выход. Слушай, мы даже не знаем, есть ли от этого средство. Что бы это ни было. Может, это навсегда. Я не могу стать твоим убийцей, Сэм. Я не могу сидеть и ждать, пока облажаюсь, и мне придется смотреть, как ты умираешь. Снова. Он не сказал снова. На том конце линии повисло молчание. — Сколько еще, Дин? — Пока Бобби не сумеет… — Нет. — Снова молчание. — Пока не выйдет срок твоей сделки. Сколько времени у меня осталось, чтобы быть с тобой? Дин не ответил. — Пять месяцев, две недели и несколько дней, Дин. Вот сколько. — Сэм. — Не смей отнимать у меня то немногое, что осталось. Мы разберемся с этим. Мы найдем способ — или не найдем, ладно? Но я не могу… Просто возвращайся. Дин нажал отбой и прикатил обратно в мотель, открыл дверь и увидел, что Сэм снова согнулся над ноутбуком. Сэм поднял глаза и улыбнулся, словно это не в его голосе несколько минут назад звучала неприкрытая мольба. Словно ничего не произошло. Словно Дину было подвластно вернуться в прошлое и пихнуть его в плечо или сжать загривок. От значимости того, что так долго воспринималось как должное, у Дина заныло в груди. Но Сэм улыбнулся ему через безбрежную, недосягаемую пустоту и указал на экран. — Я нашел нам работу, — сказал он. — Легкую. Отличная возможность отвлечься. — Я не уверен… — начал было Дин, а потом передумал. Потому что Сэм сделал это ради него — нашел работу. И это было бесконечно лучше, чем ждать, отыскивая новые и разные способы избегать друг друга. Вместо этого Дин приблизился к Сэму, насколько осмелился, и сказал: — Показывай.
* * *
Дин взялся наблюдать за тем, как Сэм спит. Это было нездорово, и он знал это. По крайней мере, какая-то часть его знала. Но в последние несколько дней у Дина было куда меньше Сэма, чем раньше. И потребность в нем истекала кровью в широкое тихое пространство. Пространство, раскинувшееся между ними, когда Сэм заявил, что хватит на сегодня работы, и шумно плюхнулся набок, свесив руку с края кровати. Это напоминало жизнь с двумерным образом. С голограммой. С призраком. Дин встал возле кровати Сэма и вытянул руку, остановившись в паре дюймов над лицом спящего брата, всего на миг позволил себе ощутить щекотку от мягкого выдоха — и отступил, испугавшись, что подошел слишком близко. Слишком опасно подходить так близко. Дин коснулся того места на ладони, куда долетело дыхание Сэма. Потом вошел в ванную, с тихим щелчком закрыл дверь и оперся на раковину. — Ладно, — сказал он своему отражению, словно от этого был прок. — Я понял, ясно?
* * *
— Что нам известно? — спросил Дин, чтобы Сэм подробнее рассказал об охоте. Сразу после завтрака они проехали три округа — один другого глуше, — чтобы добраться до городка с необычными смертями. — Немного. Это явно что-то с когтями, — сообщил Сэм. — Три человека были растерзаны на окраине города. — Сердца пропали? — В отчетах коронера не упомянуто, — сказал Сэм. — Но сейчас середина лунного цикла, так что да. Скорее всего. — Чудненько, — ответил Дин. — Я предпочту десяток оборотней одной чертовой ведьме. Сэм фыркнул и рассмеялся. От этого в душе Дина проклюнулся крохотный шип тепла — но тут же завял, оставив нетронутым океан льда. Одного смеха было мало, чего уж там.
* * *
Бобби позвонил в середине опроса одного из соседей жертвы, и Дин быстро извинился, оставив Сэма спрашивать насчет странных поведений и исчезновений. — Бобби, скажи, что ты что-то нашел, — сказал Дин. — В этом-то и проблема, — ответил тот, сразу переходя к делу. — Есть множество способов снять проклятье с мишени, даже если это человек, но я не могу найти ничего настолько специфического. И, думаю, когда на кону жизнь Сэма, ты не захочешь рисковать, используя универсальную панацею. — Нет, с этого я бы точно не начал. О каких шансах мы говорим? — Я бы дал примерно пятьдесят на пятьдесят. — Дерьмово, Бобби. С тем же успехом ты мог бы попросить меня приставить к его голове пушку. — Вот почему я все еще ищу. Но, Дин… — Бобби заколебался. — Учти, может статься, что ничего лучше у нас не будет. — Это не… — Достаточно хорошо, я знаю. — Бобби вздохнул. — Я позвоню, если найду что-нибудь еще. Дин хотел было отключиться, но потом выпалил: — Бобби, погоди. Ты можешь все равно дать мне эту универсальную штуку? Пока что я сделаю ее. Как страховку или что-то типа. — Все довольно просто. Нужна всего лишь соленая вода. — Серьезно? — Я пришлю тебе слова ритуала, но да. В основном. Надо хорошенько вымокнуть в этой дряни. Надеюсь, у тебя нет открытых ран. — Да ты юморист. Спасибо.
* * *
В итоге Дину показалось, что он дольше вымывал соль из волос под душем, чем разводил ее в ванне и пытался «очистить разум от вредных мыслей» — или какое там дерьмо Бобби велел ему сделать, — пока проговаривал слова очищающего заклинания. Он попытался, ладно? Он не умел творить магию. Он умел делать серебряные пули и круги из соли и другие очевидные вещи. Но он старался. В итоге Дин даже не озаботился тем, чтобы рассказать об этом Сэму. Потому что «возможно» не казалось достаточным основанием для надежды, и Сэм заслуживал куда лучшего.
* * *
Ночь охоты была холодной, и Дин ощущал лишь давление воздуха со всех сторон — вместо спины Сэма, прижатой к его спине. Он прямо и неподвижно стоял у ствола дерева, замаскированный его тенью. Что-то зашуршало в кустарнике слева от Дина, и он посмотрел на Сэма, подняв руку как сигнал: жди. А потом оно бросилось прямо на них. Дин выругался и упустил цель, но все равно выстрелил — хоть и знал, что пуля прошла мимо, еще до того, как та покинула гнездо барабана. Что-то мохнатое с рычанием промчалось мимо него и метнулось между деревьями дальше в лес. Сэм со всех ног поспешил за тварью, и Дин побежал следом, сохраняя короткую дистанцию. Он быстро потерял Сэма из виду, свет его фонаря рассеялся в густой листве тусклого, однообразно блеклого серого цвета. — Сэм! — крикнул Дин. Он услышал выстрел из пистолета брата, а сразу за ним раздался резкий болезненный вой, прорезавший застывший ночной воздух. — Сэмми! — снова позвал Дин, бросившись бежать в направлении звука. Затем он услышал, как что-то заскребло по земле, громкий треск и вопль, похожий на Сэмов. И снова: — Дин! Дерьмо. Дин бежал, выкрикивая имя Сэма — а потом вдруг остановился на полном ходу и попятился назад, когда земля неожиданно посыпалась из-под ног. Он сообразил, что чуть не сорвался с края обрыва, и его желудок сделал сальто. И тогда Дин услышал отчаянный, испуганный звук, раздавшийся в нескольких футах под ним. Дерьмо. — Дин, здесь, — выдавил Сэм. — Сэм, — сказал Дин, опускаясь на колени и светя фонариком вниз, где, обеими руками вцепившись в выступающий камень, висел Сэм. — Можешь вскарабкаться? Сэм снова издал этот звук и передвинул руки, стараясь ухватиться покрепче. — Моя нога, — невыразительно сказал он, взглянув на Дина сквозь луч фонарика, и в его глазах сияло ужасное осознание, что он не может, не может забраться сам, и не может принять помощь Дина, чтобы тот его вытащил. — Здесь наверняка найдется ветка, которую я смогу использовать, — заверил его Дин. — Что-нибудь, чтобы спустить тебе. Держись. Дин видел, что кисти и предплечья Сэма дрожат от усилий удержаться, пальцы втискиваются в малейшие щербинки камня. Дин убрал свет от обрыва и лихорадочно зашарил им по лесному настилу, затем по низко висящим ветвям, ища что-нибудь достаточно крепкое, чтобы выдержать вес Сэма. Ничего не находилось, и каждые несколько секунд Сэм издавал очередной сдавленный крик, и с каждым криком из него словно бы понемногу изливалась сила воли. Словно он терял последние остатки упорства. Времени не оставалось, и Дин был не в состоянии думать — все, что он мог, это действовать. Он плашмя упал на землю и колебался лишь долю секунды, прежде чем сделать выбор и потянуться к брату. Сэм снова начал соскальзывать, и Дин увидел его в лице твердую решимость. — Не надо, — взмолился Дин, когда понял, что означает это выражение. — Нет, не делай этого, Сэм. Не смей отпускать. — Не собираюсь… поступать с тобой так. Ты не можешь… — Хватайся за мою руку, Сэм. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Получше, чем у нас обычно бывает. Сэм нахмурился: — Что? — Доверься мне, ладно? Сэм испытующе взглянул на него. Затем, с видом крайнего смирения, потянулся навстречу, и Дин сжал руку вокруг запястья Сэма — твердое ощущение контакта прошило все существо Дина подобно электрическому разряду. Сэм все так же смотрел ему в глаза. Живой. Живой. «Слава богу, слава богу, слава богу». Дина переполнили эмоции, которые он был не в состоянии даже начать описывать. Он протянул другую руку, схватил вторую руку Сэма и перетащил того через край обрыва. Найдя опору верхней половине тела, Сэм задохнулся от облегчения и навалился вперед, подтягиваясь дальше с помощью Дина и стараясь лишний раз не потревожить ногу, которая явно была сломана. Дин вцепился в куртку Сэма и притянул в крепкое объятие, которое тот вернул. Дин сжал руку на затылке Сэма, вцепился пальцами в волосы — и не смог отпустить. Сэм плачет – бессвязно осознал Дин, не удосужившись отметить, что и сам он плачет тоже, и цеплялся за брата, как будто от этого зависит его жизнь. Как будто жизнь Сэма больше не зависит. — Прости, — в конце концов пробормотал Дин, отстранившись, но так и не отпустив куртку Сэма. — Было… заклинание, шансы, что оно сработает, всего пятьдесят на пятьдесят, и я не хотел на него полагаться. Надо было тебе сказать. Сэм покачал головой, держась за предплечья Дина. — Какая разница, — сказал он. — Это все равно было бы твое решение. — Я мог убить тебя. — Дин… — Сэм положил руку Дину на плечо и ощутимо тряхнул. — Но не убил. Все в порядке. — Он вновь наклонился вперед, втягивая воздух и пытаясь сделать вид, будто согнулся не от боли. — По большей части, — добавил Сэм сквозь зубы. — Ладно, идем. — Дин ухмыльнулся и помог ему подняться на ноги, хотя и понимал, что обратный путь по кочкам через темный лес будет для человека со сломанной ногой разновидностью пытки. Они справятся. Он понесет Сэма, если понадобится. Потому что может, черт побери.
Название: Соломинка Автор: +Lupa+ Бета:Bianca Neve Размер: 743 слова Персонажи: Дин Винчестер, Артур, бзсхднсть Категория: джен Жанр: ангст Рейтинг: G Примечание: кроссовер Инсепшен и СПН, таймлайн – 7-й сезон последнего
читать дальше Дин нажал на «отбой», вычеркнул очередной номер из списка и устало потер лицо ладонью. Еще одна соломинка оказалась с гнильцой, еще одна надежда на чудо обернулась пшиком. Впрочем, чему удивляться — не с их удачей надеяться на чудеса. В списке осталось всего три номера, и шансов, что какой-то из них окажется тем самым, который спасет Сэма, было чертовски мало. Скорее всего, никто не ответит или вовсе «данного номера не существует». А врачи дают Сэму срок до конца недели, и это тоже чертовски мало. После того как Кастиэль разрушил стену в голове Сэма и высвободил поток воспоминаний о Клетке, дела шли все хуже и хуже. Сэм почти не спал — ни в мотелях, ни в машине — так, задремывал минут на пятнадцать, чтобы проснуться с криком и потом долго вздрагивать, потирая ставший бесполезным шрам на ладони. И Дин не знал, как ему помочь. Снотворное не действовало, а ничего другого он предложить не мог. Так что в конце концов Сэм сдался и вообще перестал спать, вместо того накачиваясь кофе в таких количествах, что хватило бы на целую закусочную. А потом Сэм пропал, посреди ночи, и Дин дважды оббегал весь город, но так его и не нашел. И когда раздался звонок с его телефона, но в трубке зазвучал незнакомый голос, сердце Дина пропустило удар — а от слов «вашего брата сбила машина» и вовсе забыло, как биться. Примчавшись в больницу, Дин ожидал худшего. Но выяснилось, что «худшее» — это вовсе не переломы и сотрясения. Сэм лежал в психиатрическом отделении, и от вида брата в Дине что-то окончательно сломалось. Тот казался таким маленьким в белой пижаме, несмотря на свои габариты, а осунувшееся лицо и запавшие глаза делали его похожим на призрака. Дин сбежал из палаты. Он просто не мог этого вынести. Конечно, он вернется и останется до конца, потому что это же Сэм, но… пока он будет делать все, что в его силах, чтобы этого конца не случилось. Три номера кончились быстро, не принеся ничего нового. Дин достал мобильник и принялся бездумно шарить в телефонной книжке. Одна страница, вторая… Новый номер подсветился синим, и палец Дина замер над экраном. Над рядом цифр значилось имя. Артур. Дин склонил голову набок, вспоминая. Артур был одним из тех, кто пытался хоть как-то организовать сообщество охотников: снабдить их легальными страховками и полулегальными удостоверениями различных служб, подчистить криминальную историю и даже — даже — обеспечить какую-никакую плату. Более молодое поколение с радостью сотрудничало с подобными координаторами, старшее предпочитало действовать по старинке, самостоятельно. Как, например, отец. Собственно, о существовании координаторов Дин узнал примерно в то же время, что и о «Доме у дороги». Но вскоре многие охотники объявили на Сэма охоту, пришлось надолго залечь на дно, и воспользоваться услугами координаторов им так и не довелось. С Артуром же Дин познакомился почти случайно — дело в Небраске привлекло не только их с Сэмом внимание, и другой охотник как раз сотрудничал с Артуром. Глава местного полицейского управления был на редкость несговорчив, наотрез отказывался подчиняться «приказам из ФБР», и Артур приехал туда лично. И оказался отличным парнем. Дин помнил, что Артур занимался еще и чем-то странным, связанным со снами. Тот пытался ему объяснить, даже погружал в «разделенный сон», как он это называл, но Дин особо не вникал — тогда его куда больше волновала перспектива отправиться в Ад. Однако слово «сон» внушало ту самую надежду, на которую Винчестерам так не везло. Обычная наука Сэму не помогла, магического способа Дин не нашел, так, может, необычная наука подействует? В любом случае, других вариантов не было. Дин решительно нажал на «вызов». С той стороны откликнулся сонный голос. — Алло? Дин нахмурился. Кажется, это был не Артур. Неужели снова мимо? — Могу я поговорить с Артуром… — ну очень вежливо спросил Дин, судорожно шаря по закоулкам памяти в поисках фамилии. — Минуточку. Артур, тебе тут звонят! — неожиданно громко гаркнул голос. — И кто такой… «Американский Психопат»? Артур, серьезно? Послышалась какая-то возня, и наконец в трубке зазвучал голос Артура. — Здравствуй, Дин. Я слушаю. Что случилось? — Американский психопат? — с возмущенным удивлением выпалил Дин вместо всего, что собирался сказать. — Вас с братом разыскивало ФБР. За многочисленные убийства и осквернения могил, — спокойно напомнил Артур. — Что еще я мог написать? Дин невольно усмехнулся. Артур определенно был отличным парнем. — Слушай, у меня к тебе просьба… по твоей части… ну, той, со снами, — он наконец перешел к делу. — Если поможешь, буду должен по гроб жизни. Ты меня знаешь. На той стороне воцарилось молчание. Дин прикрыл глаза и помолился неизвестно кому, чтобы Артур действительно его знал. — Ладно, — сказал Артур. — Что тебе нужно? Дин выдохнул, только теперь сообразив, что все это время задерживал дыхание. — Мне нужно, чтобы ты прогнал Люцифера из головы моего брата.
читать дальше — Обрати внимание — обе части сустава хорошо прощупываются под кожей. Тебе нужно найти впадину между ними, чтобы не угодить в кость, иначе нож застрянет. Да и пила тоже замедлится. А нам важна скорость, — объяснял Артур, сопровождая слова наглядной демонстрацией. — Если хочешь — подойди, пощупай сама, — предложил он Ариадне, деловито бегая пальцами по бледно-синюшной коже на плече проекции Кобба. Ариадна позеленела, замотала головой и отошла подальше, прислонившись к стеночке с таким видом, словно вот-вот по ней сползет и составит чудную компанию развалившемуся на полу трупу. — Спокойно, Ариадна, тебя никто не заставляет этого делать, — сказал Кобб, участливо протягивая ей стакан с водой. — Артур, а обязательно было брать в качестве наглядного пособия мен… э… это тело? — спросил он с кислой миной. — Обязательно, — Артур наконец выбрал место, приставил нож и принялся отпиливать псевдоКоббу руку. — Есть все шансы, что в нужный момент рядом не будет проекций и придется расчленять тело кого-то из нас. Есть шанс, что расчленять придется Ариадне, а она в этом деле новичок. Ну и… ты ей особенно дорог, и если она сможет сделать это с тобой, значит, сможет и со всеми остальными. Так что все логично. Кобб — настоящий — ничего не ответил, но отчего-то побагровел. Артур подумал, что вместе с Ариадной и трупом они являют просто чудное сочетание красок, и, увлекшись, принялся вспоминать, у каких стран на флаге встречаются все эти цвета одновременно. Первыми на ум пришли Сейшельские Острова и как неплохо там отдыхалось в прошлый раз… Связка поддалась лезвию, половинки сустава с треском разошлись, Артур не успел замедлить нож — и рука с чавкающим звуком отделилась от торса, стукнувшись об пол и забрызгав кровью белую рубашку Артура. Почти сразу же сзади раздался грохот упавшего тела и звон разбившегося стакана. Артур со вздохом обернулся и понял, что последние пару минут трудился зря. — Ладно. — Он поднялся с колен и достал пистолет. — Продолжим обучение завтра. — Только на этот раз возьмем для образца кого-нибудь другого, — со злобной ухмылкой предложил Кобб. — Например… — Юсуфа, — не дал Артур ему закончить. — Возьмем Юсуфа. С ним Ариадне тоже неплохо бы попрактиковаться. Сам понимаешь, лишний вес… Кобб скривился, но все же кивнул. — Хорошо. Значит, завтра расчленяем Юсуфа.
Эгоистичная веселая сволочь. (с)К. // Все думают, что я - циничная прожженная стерва, а я - наивный трепетный идеалист. (с)Соломатина
Кто бы мог подумать - сегодня День Рождения у прекрасной, дивной, единственной и неповторимой Bianca Neve! Сегодня день ее СОВЕРШЕННОлетия - совсем большая девочка стала.
Дорогая Бьянка, ты знаешь, я полный отстой в деле выражения привязанности, поэтому вот:
Эгоистичная веселая сволочь. (с)К. // Все думают, что я - циничная прожженная стерва, а я - наивный трепетный идеалист. (с)Соломатина
«Канадский монетный двор заказал актёрам и команде "Сверхъестественного" производство этого короткометражного фильма в честь канадской пятидолларовой купюры». Ну чо сказать... ребята с честью вышли из положения.
Я вот так опоздала с перепостом немного... но люди! Пожалуйста, поддержите петицию!
Эта бесноватая выступает за запрет абортов, потому что ШЛЮХИ ШЛЮХИ СТАЛА ТРАХАТЬСЯ СДОХНИ САМАВИНОВАТА ШЛЮХА (это не шутка, почитайте скрины). У нас и так скоро выведут аборты из-под ОМС, мы как в Иране, из более-менее цивилизованного общества превращаемся в борщ-торсионные поля. Эта женщина (похоже, латентный транссексуал, но будем считать, что женщина) депутат! Мелкая сошка, но ведь с законом о пропаганде мы тоже все думали, что не пройдет, не может же быть такого варварства.
В общем, почитайте высказывания этого существа и поддержите.
Эгоистичная веселая сволочь. (с)К. // Все думают, что я - циничная прожженная стерва, а я - наивный трепетный идеалист. (с)Соломатина
Ваще из-за этого состояния сны в эту неделю просто побивали все рекорды укурности и красоты. Жалко, что быстро забывались. Например, с пару дней тому мне чуть ли не час снилось какое-то стихотворение, которое я ессно не запомнила. А потом вдруг пошел сон по Ойкумене, только там была еще одна раса энергетов, которые были как в "Витражах патриархов", типа Хозяева Слова - они умели как-то хитро складывать слова и из них добывать энергию. А под утро мне приснился фик по ПО. Причем в криминально-авантюрном стиле. Ну, отчасти приснился, отчасти я его обдумывала, когда проснулась и валялась в койке. И не прям фичок, а так, огрызок плотбанни.
Дальше будет длинно. Итак, где-то за 7 лет до событий фильма Шумахера в Париж прибывает известный криминальный дуэт. Первый участник дуэта - Джерри по прозвищу «Медведь», в общем-то натуральный Батлер, без каких-либо изъянов. Вполне себе шотландец (хз, может, незаконный отпрыск какого-нибудь из тамошних аристократов, потому что имеет неплохое образование), косая сажень в мозгах и, если я правильно подсчитала, лет ему на тот момент 28. Второй участник - Эрик по прозвищу «Богомол», и он, собсна, книжный Эрик. То есть, внешностью, мягко говоря, не блистает. Ну, конечно, у него не все так стремно, как в том «гриме в честь», и вряд ли полностью совпадает с описанием из книги - в смысле, там что-то уж больно нежизнеспособное (ну, тащемта, там его и описывала дева в истерике, чоуж), - но тем не менее. Он канонично француз и с канонично завораживающим голосом и все такое (у Джерри голос... ну, для любителя вполне приятный, но не более, короче, все как есть). И лет Эрику тоже где-то вокруг 30 (иначе таймлайн хрен подгонишь).
Встретились два одиночества еще лет за 7-8 до того, когда оба были молоды и без царя в голове. Джерри тогда был этаким Остапом Бендером европейского разлива, но, поскольку в отличие от Остапа обладал «дивным, серым в яблоках, костюмом», то у него все было на мази. Действовал он по примеру Хлестакова: наезжал в мелкий городок, распускал слухи, что сын кого-то там (а то и вовсе кто-нибудь сам инкогнито), и местные фактически сами вручали ему деньги, невест на выданье и прочие жизненные блага. Особо Джерри не наглел, брал скока нужно и растворялся в закате. Иногда промышлял откровенным воровством (это я сперла из "Водоворота"): соблазнял какую-нибудь перезрелую мадам прямо в ложе, а в процессе снимал с нее пару украшений - ну, так, чтобы можно было подумать, что они сами отстегнулись и куда-то завалились в процессе.
Но как-то ему не повезло, и Джерри затихарился от преследования властей в том самом таборе, с которым ездил Эрик (нуачо, нацепил красную рубаху и повязку на глаз, отрастил бороду - вылитый цыган). Может, даже выступал с какими-нибудь силовыми номерами. И вот он пару раз поглядел на выступления «Живого трупа» и сказал Эрику: чувак, ты зря прожигаешь свою жизнь и зарываешь талант в землю. Айда со мной, я покажу тебе прекрасное. И Эрик согласился. Сперва Джерри ему много чо показывал и абиснял (ну, Эрик все же был на тот момент похуже образован), но потом Эрик стал проявлять свой недюжинный ум и все такое и даже сказал Джерри сакраментальное: вот еще пару лет ты так помотаешься, а потом твоя рожа примелькается и тебя тупо начнут бить. И они затеялись работать медвежатниками. На Эрике был план и техническая часть, Джерри работал «лицом» и силовой поддержкой - как в смысле таскания тяжестей, так и в смысле дать в глаз ифчо, потому что Эрик все же худосочный, а до Пенджаба так и не добрался))). Хотя вполне мог и сам с лассо наблатыкаться.
Выглядело это примерно так: выбирали дом, Эрик делал Джерри фальшивые документы и биографию (ну, подбирал так, чтобы не было шансов встретиться с настоящим представителем фамилии), дальше Джерри входил в доверие к хозяевам, получал приглашение на прием или чо там еще, срисовывал обстановку, выяснял, где хранятся ценности, и модель сейфа. Оставлял где-нибудь открытую неприметную форточку.)))) Потом в дело вступал Эрик: проникал в дом, впускал Джерри, вскрывал сейф, и они сваливали.
Последнее время иногда «лицом» работали оба, хотя Джерри Эрика давно подначивал, заметив, как на его голос реагируют барышни (и не только). А на все нервное желе «да как ты смеешь издеваться, ты же видел, что у меня под маской, куда мне в соблазнители и все такое» резонно отвечал, что как раз маску можно и не снимать, она придает флер загадочности. Нуиваще знатно Эрику на эту тему мозги вправлял. (Бгг, вплоть до «ты бы видел, как я выглядел в 14 - одно плечо выше другого, шея как у цыпленка, морда в прыщах, всех достоинств - глаза и волосы». А на знаменитое «никто не полюбит Эрика ради него самого» опять же резонно говорил, что и его, Джерри, ни одна из этих фиф ради него самого не любит, хотя он парень хоть куда - и ваще, Эрик, я ж тебе не жениццо предлагаю.) Короче, весело жили.
Но вернемся в Париж. Туда они прибыли не просто так, а скрываясь от папы Луиджи - итальянского типамафиози, с любимой племянницей которого Джерри случайно переспал. Сорвал, так-зять, цветок невинности и прелести. Представляю, как Эрик на него орал.))) «Бля, как тебя угораздило найти единственную на всем Апеннинском полуострове юбку, под которую лезть смерти подобно! Лучше бы ты Папу Римского трахнул, ей-богу! - Да знаешь, как-то ни на, ни тем более под юбкой предупреждающих знаков не стояло!» Ну, как-то так. И у наших друзей единственный шанс спастись - это свалить за океан, в Америку, потому что в Европе их папа Луиджи сука найдет, а туда его длинные руки пока не дотянулись. Ну и, опять же, там сейчас война (или еще идет, или только закончилась), можно скрыться так, что никто и никогда не найдет. Загвоздка в том, что в портах дежурят люди Луиджи, а наши герои не сказать чтобы прям такие неприметные, упс. Но даже если они мимо тех товарищей проберутся, ни один капитан или владелец судна их на борт не пустит - потому что тоже жить хочет. Джерри наверняка предлагал Эрику бежать одному, мол, ищут-то не его, да и претензий к нему никаких, на что Эрик крутил пальцем у виска и отвечал, что все уже давно в курсе, что они как Шерочка с Машерочкой и вообще «за кого ты меня принимаешь?».
Зависли, короче ребята, в каких-то трущобах, но тут на них то ли навели, то ли чо, в общем, люди Луиджи повисли на хвосте, и наши орлы в процессе ухода от погони ввалились в Оперу со служебного входа. Вроде бы старались тихо, но просто у них не бывает, и местами их эпичный пробег напоминал сцену прибытия в дом подложной тетушки Чарлея, да. Вот где-то в этот момент какая-то экзальтированная девица пискнула про оперное привидение, другие подхватили, и в голову тогдашнему директору месье Лефевру стукнула умная мысль. Поэтому он свистнул Буке, который едва ли не лучше всех знал местные закоулки, кликнул мадам Жири, и вместе они парочку-то и прищучили. И Лефевр озвучил свое предложение. Типа, я знаю, что вы скрываетесь от полиции, морды уголовные (бгг, да если бы в тюряге можно было скрыться от Луиджи, может, они бы и туда отправились), поэтому такой план. Театр теряет популярность и нужно ее подхлестнуть. Байка про Призрака Оперы аще отлично подходит. Куролесьте и пугайте по мелочи, только без членовредительств и порчи имущества в крупных размерах, разбрасывайте письма, требуйте себе какую-нить ложу, вот, например, пятую, все равно ее редко берут из-за цены, и бабло, допустим тыщ 20 франков (на загоревшийся в глазах подельников интерес Лефевр скрутил дулю и сказал, что хрен им такие деньги). А я за это предоставляю вам убежище, хавку, жилье и шмотки - в театре этого добра завались. Ну и, так и быть, за особо успешные операции будет денежное вознаграждение. А Буке и Жири будут за вами, балбесАми присматривать. Джерри и Эрик переглянулись... и согласились.
Ну и в принципе их все устроило: Луиджи их след потерял, крыша над головой есть, если охота тряхнуть стариной, то вон, пожалте, чуть не каждый вечер весь цвет Парижского бомонда, только успевай обирать (без фанатизма, чтобы не пошли нехорошие слухи, ну и чтобы Лефевр чего не заподозрил и не дай бог не потребовал долю). А если приспичит, то можно и в Париже время от времени небольшие дела проворачивать - само собой, они в театре безвылазно-то не сидели. Джерри при необходимости с легкостью выдавал себя за рабочего сцены, Эрик тоже как-то там маскировался (все накладные носы театра в его распоряжении, бгг), и они постепенно расслабились. Хотя оно, конечно, болото, чоужтам, и мечты об Америке все еще стучали пеплом Клааса в их сердца.
Где-то в это же время появилась Кристина, которая вскоре осиротела. И когда молилась в часовне, ее услышал Эрик (насчет того, откуда там потайные ходы, я хз, может, театр перестраивали, и всякие лишние коридоры остались, может, еще что), преисполнился жалости и ответил - и нащот папы, и нащот Ангела. Где-то на 2-3-й раз его за этим занятием застукал Джерри и уволок буквально за шиворот, ругаясь как сапожник. Но Эрик уперся рогом, мол, бедная сиротка, хуже никому не будет, отъебись, иди щупай хористок, оставь мне большое и светлое. (Неплохо было бы, если бы как-нибудь потом Джерри у него спросил: ну ты же понимаешь, что Кристина тебя тоже не любит ради тебя самого? А любит тот образ, который ты ей внушил, и чем это отличается от того, что делал я? И крыть будет нечем.)
В общем, прошло 7 лет, Лефевр собрался уходить, и тут к друзьям подвалила мадам Жири с интересным предложением. Дескать, наш любимый директор этих гавриков в курс дела не ввел, так, может, и мы не будем? Продолжайте писать требования на 20 штук франков, а мы их потом поделим по справедливости - 10 мне (за идею и крышу), 10 вам. Идею встретили с воодушевлением. Насчет Рауля и Кристины не знаю - может, родственники виконта всполошились, что их наследничек с певичкой всерьез мутит, и Жири предложила услуги «очень толковых ребят», может, Эрику вожжа под хвост попала... О, тут могло бы быть эпично, если бы он в итоге забоялся сам ей показываться и попросил Джерри сходить вместо себя. Типа ты красиво ходи, сверкай глазами и маши плащом, я знаю, ты умеешь, а я буду петь и направлять голос так, будто поешь ты. Хотя и при версии с толковыми ребятами это вполне прокатывает, даже еще смешнее - Эрик-то Кристине, может, вообще не собирался никогда на глаза показываться, а тут вынь да положь отбить девицу у Рауля. И как? О_о
И я даже придумала, почему Призрак придушил Буке, сорвав тем самым спектакль, в котором так упорно добивался главной роли для Кристины.))) После всех телодвижений с «петухом», угрозами из-под купола и всяким таким Буке погнался за кем-то из друзей (неважно за кем), а когда догнал, то стал наезжать, во-первых, что они с Жири договорились, а про него забыли, а во-вторых, заявил, что узнал, что они скрываются от Луиджи, и стал требовать денег за молчание. В общем, сразу было понятно, что одного раза ему будет мало, он станет требовать больше, а там еще и проболтается. Ребята были не фиалками, и проблему зарамсили быстро, чоуж.
Хы, еще была мысль, как развернуть это дело на ХЭ, хотя бы относительно Луиджи, - может, у того была с семейством Пьянджи какая-нибудь вендетта, но он при этом ни сам и с помощью доверенных лиц его пришить не мог, а тут Джерри расстарался.))) И получил прощение - ну и, может, племянница дядю переубедила. Ага, и наших кросавчегов сцапали-таки и приволокли пред светлы очи Луиджи, а с ним его племянница и рядом с ней - очаровательный семилетний мальчуган. И велят Джерри на ней женицца. Тут-то они и ломанули в Америку прямо по воде аки посуху.
фотка не напомнила иллюстрации сразу ко всем статьям из "Науки и жизни"? Что-то типа "Физик-ядерщик Г. И. Невконякорм последний раз перед началом эксперимента проверяет настройки синхрофазотрона". Причем я в первый раз решила, что мне мерещится, потому что в голове сразу возникла ассоциация с советским плакатом. К чему бы это? - подумала я и забыла. А потом, спустя полсуток, снова увидела фотку - и прям шибануло.))) Мушшу показала, спрашиваю: милый, это меня не глючит с голодухи? А он ржет и говорит, что похоже общей композицией и размещением отдельных ее частей. Типа на передний план выдвигается крутой прибор, суровое литсо светила совеццкой науки сосредоточено и готово сажать яблони на Марсе, а сзади маячит верный помощник, готовый подкрутить чего надо. А, ну и ненавязчивая реклама часов марки "Восход", да.