Эхехе

Внезапно выяснилось, что я не приносила сюда свои ориджи. Совсем. Склероз, чо тут скажешь...

@темы: Размышлизьмы

---

Прекрасное

Сразу хочется пересмотреть 10 сезон.))

21.07.2015 в 15:56

Пишет  kitiaras:

Я вообще не виддер, но идея - такая страшная штука, которой легче сдаться, чем объяснить, что ты не хочешь
В подарок qazanostra.
Cтих честно потырен у МКБ-10.

@темы: Моя трава, Видео, Важнейшее из искусств, СПН

---

ОГОСПОДИ ОН СМОТРЕЛ "ЛОК"!!!11расрас

Не знаю, чем больше восхищаюсь - тем, что Дженсен смотрел "Лок" (который в наших пенатах еще хрен было поймать шоб посмотреть - лично я моталась на "Спортивную"), или гипотетическим фанфиком предположением о Харди в качестве приглашенной звезды. ДАДАДА #тульпа

Пишет Гость:

22.07.2015 в 03:11

Дженсен: Я посмотрел фильм "Лок". Не знаю, видели ли вы его, ребята. Замечательный фильм. До этого я никогда и представить не мог, что полуторачасовой фильм с девяностоминутным сидением в автомобиле может быть таким интересным. Так что это формула, которой мы должны придерживаться. Я очень нервничаю. Мы вообще должны позвонить Тому Харди и позвать его на роль. "Можешь ли ты просто сесть на заднее сиденье и сказать все диалоги за нас?"
Q: С кем бы тебе хотелось иметь броманс?
Дженсен: Ну, я же вот и упомянул Тома Харди. Он абсолютно тот, кем я восхищаюсь, кого уважаю и чьим талантом восхищаюсь.

URL комментария

@темы: Моя трава, Картинки, Размышлизьмы, Важнейшее из искусств, СПН

---

Понравилось

«Три супергероя спасают мир, залив его чистящим средством: старый алкоголик, шизанутый ботаник и нянька-терминатор»

@темы: Моя трава, Фанфики и переводы, Важнейшее из искусств, СПН

---

Мимими)))

*...и растеклась розовой лужицей*




Хыхы, там еще и Зена есть.)))

@темы: Моя трава, Видео, Важнейшее из искусств, События

---

АААААААААААЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!

@темы: Моя трава, Вовкины Деды, Видео, Важнейшее из искусств, События

---

Один в один я, когда пишу фик

@темы: Моя трава, Картинки, Важнейшее из искусств, Приколы, СПН

---

"Последний герой" - стих, PG-13

Название: Последний герой
Автор:  +Lupa+
Бета: нет
Размер: драббл, 133 слова
Персонажи: Дин, упоминаются Сэм, Джон
Категория: джен, стихи
Жанр: ангст, херт/комфорт
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Стих написан на заявку с джен-феста 5.10: «Достэнфорд. Из-за невнимательности Дина Сэм получает травму на охоте. Джон зол, Дин испуган и чувствует себя виноватым и поэтому скрывает, что тоже пострадал. Правда открывается, когда рана дает осложнения и Дину становится хуже».
Примечания: данное стихотворение по сути является переделкой одного из моих любимых стихотворений; название сперто из одноименной песни группы «БИ-2»


Ты взрослый, почти девятнадцать лет,
И спину слегка холодит пистолет.
Снаружи все жестко и не болит,
Как будто наросший экзоскелет –
Такой вот безбашенный инвалид.

Рука давно не дрожит на курке,
Все окрики плавятся вдалеке.
Душа с рукава сползает в карман,
И только двое в ее мирке –
И все ей продуют по счету ран.

Уже лет пятнадцать гремит набат,
И ритмом в шаги заплелось – солдат
На самой проигранной в мире войне.
И с марша сбивает лишь слово «брат»,
Гимном звуча в твоей голове.

Виной и стыдом холодеют виски,
Ты сам бы себя порвал на куски –
Но с этим справится и отец,
А кровь… да так, укусил москит.
Хохочет заливисто красное: «Лжец!»

Обман раскрывается светом дня,
И в собственном теле теперь западня.
Рассыпано по полу серебро…

Стекает вместе с венозной броня,

Обнажаясь
болезненно
мягким
нутром.

06.07.15

@темы: Моя трава, Муки творчества, Важнейшее из искусств, СПН, Стихи

---

"Безвоздушная тревога" - мини, PG-13

Название: Безвоздушная тревога
Автор:  +Lupa+
Бета:  Bianca Neve
Размер: мини, 1 968 слов
Персонажи: Дин, Сэм, Джон
Категория: джен
Жанр: ангст, херт/комфорт
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Фик написан на заявку с джен-феста 5.10: «Достэнфорд. Из-за невнимательности Дина Сэм получает травму на охоте. Джон зол, Дин испуган и чувствует себя виноватым и поэтому скрывает, что тоже пострадал. Правда открывается, когда рана дает осложнения и Дину становится хуже».
Предупреждения: нет

В этой картине сгущаются краски,
Искренне любят, но терпят фиаско.
Что-то опять случилось в раю,
Стойку обнял оловянный солдатик,
Он окружен, а точней, оквадрачен,
Время платить и закончить войну.
БИ-2 «Безвоздушная тревога»

Сэм вообще не должен был там быть.
Сэм не должен был там быть – и все-таки был, – думает Дин, бережно придерживая голову брата, едва не соскальзывающую с его колен, когда отец слишком резко входит в поворот. Самого Дина инерцией вжимает в стекло, и в плечо будто всверливается раскаленное шило; в глазах на мгновение темнеет. Черт, как некстати, еще не хватает отрубиться. Нет, не сметь! Иначе отцу придется заниматься еще и им, он будет торопиться и может что-нибудь упустить с Сэмом.
Лицо у Сэма бледное и мокрое, кожа холодная, как у лягушки. Продолжая одной рукой зажимать его рану, Дин зубами подцепляет манжет рубашки на другой руке и вытягивает рукав подальше из куртки. Ласково обтирает лоб Сэма, щеки, подбородок. Рубашка красная, это хорошо, значит, крови не видно… а уж на дырку в куртке отец вряд ли обратит внимание. Сэм лежит, скорчившись, и неотрывно смотрит на Дина, и тяжело дышит, и в его глазах испуг.
– Шшш, мелкий, все будет хорошо. Это просто царапина, – шепчет Дин, наклоняясь поближе. – Промоем, залепим пластырем, назавтра и не вспомнишь.
– Правда? – чуть слышно спрашивает Сэм.
– Правда, Сэмми.
Отец всю дорогу молчит и не оборачивается, но Дин ощущает его взгляд – через зеркало заднего вида – словно тавро, которым он клеймит нерадивого сына. Взгляд смягчается, переходя на Сэма, но затем вновь обдает жаром, прожигающим даже сквозь отражение.
И он прав. Зная Сэма, это был лишь вопрос времени, и Дину нужно было постоянно быть начеку.
Они останавливаются у хибары, которую сняли в этом городе; отец подгоняет Импалу почти к самому крыльцу и выскакивает наружу едва ли не раньше, чем замирают колеса. Дин осторожно передает ему Сэма и выбирается следом, идет вперед, чтобы отпереть замок. Перед тем как внести Сэма, отец молча кивает на багажник. Да. Надо забрать сумки. Глубоко вдохнув, Дин решительно нагибается и дергает за рычаг – и да, это еще хуже, чем выбираться из машины. Плечо горит, а перед глазами пляшут красные мухи. Дин осторожно касается пальцами замусоленного платка, который сунул под рубашку, и тот мокрый насквозь. Скверно. И по спине течет теплое, кажется, пояс джинсов тоже пропитало. Не поворачиваться к отцу спиной, пока тот не закончит с Сэмом. Дин подхватывает сумки правой рукой – слава богу, что плечо левое, – секунду пережидает приступ слабости, вцепившись в край багажника, отталкивается и идет к номеру.
Поворачивая ручку двери, он ловит себя на том, что ему душно.

* * *

Сэма не должно было там быть.
Последнее время он почти каждый раз просит отца взять его с собой на охоту, и Дину совсем не нравится эта настойчивость. Братец, как видно, вбил себе в голову, что охота на нечисть – это что-то возвышенно-героическое, веселое приключение, похожее на все фильмы про Индиану Джонса разом. Только в фильмах кровь бутафорская, и убитые в перерывах отправляются пить кофе бок о бок с убийцами. Может, все дело в том, что Дин с отцом по молчаливому соглашению никогда не показывают ему, что бывает после охоты, отправляют в другую комнату или запираются в ванной, пока обрабатывают раны и порезы, вправляют вывихи и забинтовывают треснувшие ребра. А может, Дину не стоило поддаваться на уговоры и травить Сэмми охотничьи байки заместо сказок на ночь. Но это же Сэмми. И как устоять, если Сэм с того самого дня, как узнал, чем занимаются его отец и брат, вцепился как клещ: расскажи да расскажи? Естественно, Дин рассказывает далеко не все. А надо было.
Вот и теперь мелкий на очередное отцовское «Я сказал нет!» корчит обиженную физиономию и взлетает на второй этаж, в их с Дином комнату.
Хлопает дверь, отец поворачивается к Дину, бросает короткое:
– Сходи за едой, – и продолжает раскладывать оружие.
Дело довольно простое – неупокоенный дух в заброшенном доме, который прежде только пугал влюбленные парочки, а сейчас распоясался и прибил неудачливых голубков. Полиция валит все на несчастный случай, но счетчик врать не будет. Покойному Эндрю Голсуотеру не нравится, что на его прогнивших матрасах кто-то трахается. Тело было кремировано, а значит, придется идти в дом и искать что-то, что удерживает здесь этого поборника морали.
К тому времени, как Дин возвращается с двумя бумажными пакетами, отец уже собрал все необходимое. Они быстро едят; Дин оставляет долю Сэма на столе, аккуратно прикрыв бумажной салфеткой, и выходит вслед за отцом.
Мистер Голсуотер оказывается крепким орешком. По комнатам то и дело начинают летать обломки мебели, холод такой, что зубы стучат, и понять что-либо в этой мешанине невозможно.
– Ты смотри здесь, я пойду наверх, – бросает отец, выстреливает в привидение зарядом соли из дробовика и поднимается по лестнице.
Дин немного растерян. Они так и не нашли зацепку, которая помогла бы определить тот-самый-предмет, и это может быть что угодно.
– Дин, – слышит вдруг он, и этого просто не может быть. Это не может, не должен быть голос Сэмми. – Дин, я знаю, что вам искать.
Дин оборачивается – и вот он, Сэмми: стоит в дверном проеме и с опаской поглядывает на ходящие ходуном стены.
– Сэмми, вали отсюда! Живо! – рявкает Дин и рассекает призрачную плоть мистера Голсуотера железным прутом.
– Я нашел, Дин! – мелкий и не думает никуда уходить; у него лихорадочно блестят глаза, а на лице написан азарт. – Он носил на шее кольцо своей умершей жены. А когда его тело обнаружили, кольца на нем не было, я проверил в отчетах.
– И? – Дин заинтересован против воли.
– И он не хоронил прах жены – урна стояла в доме, в гостиной.
– Ясно, – кивает Дин. – А теперь вали!
Будто в ответ на его возглас с грохотом захлопывается входная дверь, следом обрушивается шкаф, окончательно перекрывая пути отступления. Дин чертыхается сквозь зубы и тянет Сэма к ближайшей стене.
– Стой тут, – командует он и тщательно насыпает вокруг брата соляной круг, следя, чтобы сзади тот вплотную примыкал к стене. Руки слегка трясутся, потому что, черт, как они вляпались! Эта дохлая сволочь сильна как незнамо что. Если с Сэмми что-нибудь случится… – Стой тут, – повторяет Дин и начинает методично обыскивать комнату.
Кольцо обнаруживается возле камина, погребенное под грудой пустых бутылок, керамических черепков от урны и тонкой серой пыли, видимо, бывшей когда-то миссис Голсуотер. Раз ее муж не хочет их выпускать по-хорошему, значит, придется устроить небольшой пожар. Дин сгребает ногой обломки стула, щедро поливает их жидкостью для розжига, запаливает костер и уже готов кинуть кольцо, как вдруг слышит пронзительный крик Сэма, но среагировать не успевает – потому что что-то прилетает ему в затылок.
Дин открывает глаза и пытается проморгаться, затылок гудит, но терпимо. Он подхватывается на ноги, потому что… Сэмми кричал! – и видит.
Видит, что вихри, устроенные злобной тварью, размели соль, что в призрачной руке зажата острая деревяшка, и она нацелена в Сэмми, который, пятясь, пытается перебраться через поваленный шкаф, а кольцо отлетело далеко, и Дин не успеет его достать, и другого выбора нет…
Невероятно легко встать между. Как дышать.
Дин ловит удар на вдохе и замирает от боли и облегчения – успел. А потом слышит слабый стон и звук, как будто кто-то тяжело оседает на обломки.
– Сэм!
Дин с остервенением швыряет в призрак остатки соли и бросается к брату. Рана узкая и неглубокая, но течет кровь, течет кровь Сэма, и так просто не должно быть.
– Дин, больно, – стонет Сэм и бледнеет, бледнеет на глазах.
– Тише, потерпи немного, держи, вот так, – бормочет Дин, прикладывая к ране свернутую бандану и прижимая сверху руку Сэма. – Прижми сильнее, я сейчас.
У него всего несколько минут, чтобы подобрать кольцо и бросить его в огонь. Следом Дин швыряет окровавленную деревяшку – и тут же чувствует, как набухает, намокает ткань рубашки. Хорошо, что в кармане завалялся носовой платок, старая привычка, еще с тех времен, когда Сэмми был мелким – по-настоящему мелким – и простужался от любого ветерка.
Мистер Голсуотер делает одолжение и исчезает с воплем в призрачном пламени. Дин еле удерживается, чтобы не плюнуть ему вслед. В основном, потому что во рту пересохло. В тот же миг входная дверь распахивается. Сверху слышится грохот, и вскоре появляется отец.
– Меня завалило в спальне и оглушило книжной полкой. Что тут про…
Тут отец замечает Сэма и замирает. На долю секунды. Потому что Дин не успевает даже моргнуть, как отец подхватывает Сэма на руки, пинками расшвыривает останки шкафа и выкатывается на улицу.
– Сынок, как ты? – слышит Дин, когда отец пристраивает Сэма на заднем сидении. Сам он закидывает в багажник оружие.
– Ничего, пап, нормально. Почти не болит уже, – слышит Дин тихий ответ и закусывает губу. Он знает, почему Сэмми это делает. Только зря, потому что Дина убить мало. Надо было хватать Сэма в охапку и выбираться из дома, а уж потом разбираться с духом. А не ставить работу выше брата.
– Как ты сюда попал? – обманчиво-спокойно спрашивает отец.
– Спрятался тут, между сидениями, накрылся одеялом. Прости, пап.
– Никогда больше так не делай, ладно?
Дин захлопывает багажник и забирается на заднее сидение, к Сэму.
Отец молчит.
А Дину кажется, что в машине кончается воздух.

* * *

– Сэм не должен был там быть, – шипит отец, осторожно, чтобы не задеть рану, снимая рубашку с сына и убирая пропитанную кровью бандану. – Зная его, ты обязан был все проверить перед отъездом. И не забивать ему голову своими россказнями.
– Да, сэр, – отвечает Дин, потому что ну что еще сказать? И он знает, что другого ответа отец не ждет. И что отец прав. Дин достает из сумки аптечку и выпрямляется, невольно хватая ртом воздух. Голова кружится, но терпеть можно. Дина слегка ведет, но пока отец не видит – к счастью, тот почти не смотрит в его сторону, – он выравнивает походку и пристраивает аптечку на прикроватный столик. Хорошо, что рана у Сэма неглубокая и достаточно двух рук, чтобы ее обработать – Дин не уверен, что справился бы.
– Папа, ты не пр… – начинает Сэм, когда отец достает баллончик с анестетиком.
Голос у Сэма гулкий, как колокол, он отдается в мозгу, звучит все громче, и Дин борется с желанием закрыть уши ладонями. Ему кажется, он дышит полной грудью, даже ребра болят от усилий, но воздуха отчаянно мало, и сердце бухает в такт отзвукам слов Сэма. Дин отступает к столу, вцепляется в спинку стула побелевшими пальцами и уговаривает себя не терять сознание. Но он никогда не был мастером уговоров.
Дин не чувствует момент падения. Миг – и из невообразимой дали, откуда-то сверху, где стремительно уменьшается пятно света, оставляя его посреди кромешной тьмы, слышится испуганное:
– Папа! Дин!
И ответное:
– Дин? Что с тобой? Сын, открой глаза! Дин!..
Дин, Дин, Ди…
Тишина.
Со всех сторон на Дина наваливается вата, набивается в уши, нос, рот, давит на грудь, не дает шевельнуться. Он вяло пытается отпихнуть ее, отогнать, но руки чугунные, неподъемные…
Под веками прорезается тусклый свет, он становится все ярче, и Дин внезапно, резко осознает свое тело. Он лежит на спине на мягком… на кровати, а на потолке горит засиженная мухами лампа. Свет режет глаза, и Дин опускает веки с неожиданным облегчением, только сейчас понимая, каких усилий ему стоило держать глаза открытыми.
Вата куда-то испаряется, и до Дина долетают знакомые голоса.
– Что это было? С Дином? – это Сэмми. Как он? Ему лучше? Судя по голосу – да, но как бы проверить? Для этого надо подняться, но у Дина не хватает сил.
– Воздух попал в грудную клетку и не давал ему дышать, пришлось делать прокол. Я уже видел такое. – А это отец. Он звучит не зло, устало… тревожно. Отец беспокоится? Значит, с Сэмом на самом деле не все так гладко?
Дину кажется, что он сейчас сядет рывком… но ничего не происходит. Остается лишь лежать и жадно вслушиваться. Даже говорить не получается, потому что весь чугун, который не влез в веки, стек в язык.
– Где? На охоте? – Сэму явно любопытно.
– На войне.
Дин уже и забыл, что отец когда-то воевал. Не с нечистью, а в обычной, человеческой войне.
Повисает пауза, слышится шорох – отец и Сэм передвигаются по комнате, что-то переставляют.
– Папа, ты ведь понимаешь, что Дин не виноват? – вдруг спрашивает Сэм, и Дин мысленно умоляет его: не надо, не продолжай – потому что не может, не может, нет, пожалуйста, не надо! – слышать ответ отца. Но Сэм неумолим. – Ты понимаешь, что это твой долг – присматривать за мной, потому что ты взрослый? Потому что ты мой отец, а не Дин?
Молчание.
И тяжелое, веское, скупое:
– Понимаю.

И дышать становится легче.

@темы: Моя трава, Фанфики и переводы, Муки творчества, Важнейшее из искусств, СПН

---

Бля, я просто вою!

ЛОКИ, НАХУЯ?

@темы: Видео, Песни, Приколы

---

Ладно, снова немножко побуду фоннадом.
С днем рождения, Джаред.))

@темы: Моя трава, Картинки, Важнейшее из искусств, СПН, События

---

ФБ началась!

Выложились обе мои команды:

@темы: ФБ, Моя трава, Inception, OUaT, Алмазные британцы, Важнейшее из искусств, События

---

Рандомно

Вчера вдруг пришло в голову, что Роберт Дауни-мл. мог бы шикарно сыграть Карлсона - ему бы даже особо напрягаться не пришлось: тот же Тони Старк, только для детской аудитории. Без понятия, почему я об этом подумала, мытье посуды порождает чудовищ почище сна разума (либо тот как раз и засыпает во время этого занятия).

Просмотрела несколько интервью с КомикКона (кто не знает - после общей панели актеры переходят в пресс-рум, где расставлены столики на 4-5 человек, и за каждым столиком зависают минут на 5, отвечая на вопросы - я хз, журналистов или фанатов-везунчиков, если честно). Так практически в каждом интервью Дженсен соловьем разливался насчет "Безумного Макса". Ну, подводка к теме понятна - в 4 серии следующего сезона обещают показать события от лица Импала, и все действие будет происходит в ее салоне. И Дженсен то сомневался, будет ли кому-то интересно 40 минут наблюдать за персонажем в салоне машины - если это не Том Харди, конечно. Тогда и 2 часа пролетят незаметно. То сетовал, что им бюджета не хватит на гонку по пустыне, а то бы - ух! И постоянно повторял, как восхищается и уважает Тома Харди, какой тот потрясающе талантливый и производит впечатление актера, всегда выкладывающегося на полную и для которого нет ничего невозможного.
Короче, я уже шипперю.
Бля, да где же у испанского мода Базза Лайтера кнопка "выкл."???

@темы: Моя трава, Размышлизьмы, Алмазные британцы, Важнейшее из искусств, СПН, События

---

В точку!

Пишет Гость:

16.07.2015 в 13:47

Мы сделали фандом соционики, истории, астрологии, психологии, таблицы Менделеева и косплеили персонажей, которых придумали сами.
Мы написали на четвёртый левел кровавый гей-трэш по мультикам вашего детства и сочинили наш первый невинный флафф с ромашками по кровавому хоррору.

Мы играли по этим правилам, и по этим, мы говорили оргам, чтобы они горели в аду, но все равно приходили на ФБ. Нам не хватало одной ФБ, и мы сделали ЗФБ, потом Весеннюю Разминку, потом Осеннюю Книжную ФБ, потом БЖД-ФБ. Некоторые из нас участвовали во всех этих ФБ и зкрывали выкладки в две-четыре руки.

Мы угорали на инсайде над нытиками и маловерами, мы говорили, что эта музыка будет вечной и, участвуя на летней ФБ, бежали на инсайд зимней и забивали место под команду. Мы создавали команды на годы вперед. Про наши планы говорили, что они неосуществимы, но мы каждый раз показывали, на что мы способны. Ради ФБ мы выучили html, flash, css, Adobe Photoshop, суахили, эксперанто и китайский. Мы тащили в свои команды авторов канонов, мы зазывали в команды иностранных моделей и доебывались до разработчиков.

Мы научились делать выкладку не в дедлайн, а за сутки до. Дневники научились не вешаться от выкладок. Мы спровоцировали возникновение анонимного бартера, а потом утопили его в бесконечной жажде фидбека. Мы начали писать бартер, сравнимый по размеру с текстовой выкладкой. Мы научились говорить, что в любом фанфике, разумеется, присутствует некий шарм, а в любом арте - авторский стиль и задумка. Мы начали приносить наше истинное мнение на инсайд.

Мы окончательно уморили капитанов, и их становится все меньше. Мы уморили замов, и в который уже раз к концу битвы в команде остается только бартерщик и тот чувак, который хотел принести драббл и смыться. Эти люди закрывали выкладки.

Мы впервые поняли, что "БОЛЬШЕНИКАДА" перестало быть шуткой еще на прошлой ФБ. Мы пришли и обнаружили пепелище там, где раньше жгли.

Мы устали. Мы уходим.

Выбери отпуск. Отпуск не ради ФБ, а ради отпуска. Вспомни, когда ты в последний раз подставлял задницу карибскому солнышку, или солнышку на даче во время прополки клубники. Выбери мужа: он начитался твоего слэша и как-то странно здоровается с соседом по лестничной площадке. Выбери детей, они скоро заканчивают среднюю школу, а ты до сих пор не знаешь, что они читают кроме твоих фанфиков. Выеби настоящего мужика. Выложи фик в дневник, хэндмейд - на ярмарку мастеров, песню - в контакт. Стань звездой местного масштаба. Напиши в фандомное сообщество: я вернулся, придурки! Напиши портрет Путина в костюме ассасина и назови это постмодернизмом. Допиши и защити диссертацию про Ирландию. Расскажи всем, что Перумов - рыбдебил. Посмотри "Реальных пацанов". Попробуй ксенофилию на деле. Выбери свои сто лучших фиков. Перестань переводить промтом, выучи язык. Перестань считать количество слов в тексте.

Скажи себе, наконец - Я НЕ ПОЙДУ НА ФБ!

URL комментария

@темы: ФБ, Размышлизьмы, События

---

Прасон, короче

Не, на самом деле будет довольно длинно.

Полночный бред терзает душу мне порой...

Не знаю, откуда уж мое подсознание вытянуло эту хуеверть, но... Смутно подозреваю, что валить надо на сюжет фика по "28 неделям спустя", который я вспоминала перед сном (там был захваченный для изучения больной и подземная лаба).
В общем, начался сон будто бы от первого лица, при этом я - Пита Мелларк (внезапно, да?). Пита, который болеет, но не как в каноне, а чем-то заразился - типа он сейчас в 11 Дистрикте, а зараза гуляет где-то наверху. Как она передается - я хз, потому что его/меня никто не изолировал всерьез. По виду эта болезнь... ну, никто ни на кого не кидался и красными глазцами не светил. Скорее, было типа такого, что все люди в этом Дистрикте няшные и поняшные аля мир будущего в исполнении Кира Булычова, а при заражении становятся похожи на молодчиков из "Заводного апельсина"... нет, это слишком жоско - наверное, ближе ветрогоны из "Незнайки в Солнечном городе". Короче, как-то так.
Ну и вот. В этом 11 Дистрикте, который расположен под землей, как в каноне, на самом деле тот бункер с переходами - только часть Дистрикта, а еще глубже лежит огромная подземная страна, как в "Семь подземных королей", только круче и гораздо обширнее. И свет там нормальный, как будто не то солнце искусственное, не то такой вот природный казус (и день с ночью вполне себе чередуются). И эта подземная страна очень разнообразна, то бишь - поля, леса, горы, реки. И участок леса неподалеку от спуска (ну, где бункер заканчивается) является зоопарком, огороженной территорией. И в этом зоопарке, в клетке как у Призрака Оперы (размер 1,5 м по каждой из сторон, толстые железные прутья, правда, чистенькая и с крышей от дождя - там они тоже бывают) содержится Пита. То ли у него особая форма заражения, что его человеком не считают, то ли он вообще сверху пришел, а прежде считалось, что там жизни нет - опять же я хз. Ну и мимо него зеваки ходят, экскурсии всякие. И еще одна девица, которая приходит ежедневно и в блокнот что-то записывает - не то показания снимает, не то дневник поведения животного ведет.)))
Самое прекрасное, что во сне я была уверена, что это каноничная девица из "Голодных игр", хотя ни сразу как проснулась, ни тем паче сейчас, я бы не смогла описать, как она выглядит. Помню только, что волосы такие темные, шоколадные, и каре по плечи. И что ее экранные родители (у меня прям фотка перед глазами была) - с какого-то фига Рассел Кроу и еще какая-то актриса (так и не смогла вспомнить, кто это). Где были эти родители на момент, когда все происходило, я не знаю. Знаю только, что бабушка у девицы была директором оного зоопарка (и они общались только по телефону, так что я понятия не имею, как та выглядит), а сама девице вроде студентка и йуный биолог - ну ваще один в один Алиса Селезнева. У них в этом зоопарке даже станция юннатов была, блин, - здоровенный домина из бревен, там еще рейнджеры тоже тусовались, типа это еще и их штаб был.
И вот однажды в клетку к Пите забрался какой-то ребенок. По счастью, поблизости оказалась эта девица: она вошла в клетку и вывела малыша. Причем было видно, что она боится. А напоследок еще и потрепала Питу по голове. И вот в тот самый момент, когда она уходила, я как будто отделилась от Питы и стала "третьим лицом", ну, что-то вроде человека с камерой. И Питу в клетке увидела уже со стороны. Потом девица позвонила бабушке сообщить об инциденте, и та велела перевести Питу (вместе с клеткой, что характерно) в подвал станции юннатов.
Пока суть да дело, наступила ночь. И тут на девицу напала вампирша. Где-то ее возраста, в серой юбке и розовом свитерке. Короче, помереть можно от одного вида - со смеху. Девица (кстати, я так и не узнала, как ее зовут) вампиршу скрутила, связала и усадила на стул в палисадничке возле станции. Вроде как по инструкции (или она снова бабке звонила, уже не помню).
Дальше начинается трэш.))) Потому что выясняется, что у девицы есть бойфренд, и он выглядит как Сэм Винчестер. Причем выглядит, как Сэм где-то сезона 5-го, но при этом он ровесник девицы. Видимо, тоже студент. Как зовут, опять же хз. Собственно, выяснилась эта пикантная подробность личной жизни девицы, когда оный "Сэм" (уж буду звать его так) пришел, чтобы позвать ее смотаться наверх - вроде как они с друзьями собирались там прошвырнуться (не уверена в таймлайне, но, кажется, это было на следующий день). Причем я так и не поняла, была это тайная вылазка через какую-нибудь лазейку, или они все туда свободно мотались.
В общем, девица отказалась, но ждала возвращения группы на лестнице (наверное, одной из центральных, потому что там все время народ ходил туда-сюда) и была вся на измене. Замечу, что лестница была не как в ГИ, с большой дырой в пролете, а вот как в обычных домах, где перила впритык друг к другу. Когда "Сэм" сотоварищи вернулись, девица как-то сразу поняла, что они заразились, хотя они не сказать чтобы буянили - ну, видимо, там уже научились ловить и незначительные признаки. Окончательно же она убедилась, когда посмотрела "Сэму" в глаза - те были какие-то шальные, как будто он нетрезвый или под кайфом. После этого девица развернулась на 180 и почесала вниз, к зоопарку. Ни тревогу не подняла, ничего. Ну, потом там сирены завыли, но никто суетиться не стал - типа локальное происшествие, фигня вопрос. Но отчего-то девица была уверена, что зараженные попробуют добраться до Питы, и согласно инструкции собиралась его из подвала вытащить и куда-то там перевести (я хз куда).
Добегает она до станции, а там в центральной комнате рейнджеров целая толпа - видимо, по тревоге подняли. Девица звонит бабуле, и та советует ей обойти избу и залезть через вход на противоположной стороне, дескать, там тоже есть спуск в подвал. Нуок, девица обходит дом, минует по-прежнему сидящую на стуле в отключке вампиршу и останавливается перед дверным проемом, порог которого находится на уровне ее груди. Крыльца или лестницы, что характерно, нету.))) За этим проемом (он без двери) находится что-то вроде тамбура, а уже в его дальней стене - настоящая дверь, обитая листовым оцинкованным железом (светлым таким). На двери замок, но зато внизу низкий прямоугольный лаз, из досок. И вот девица подтягивается на руках и залезает в этот тамбур.
А дальше я охуеваю в корягу, потому что она разворачивается и говорит МНЕ: "Давай, лезь за мной". То есть я уже не сторонний наблюдатель, а участник действа! Ну чо, я и полезла. Когда уже почти забралась, одни ноги наружу, за эти самые ноги кто-то уцепился. Оборачиваюсь - ба, да это же знакомая вампирша, и совсем не в отключке! Почему-то вместо юбки и свитерка на ней красовался костюм шерифа аля Рик Граймс. Я вцепилась ей в горло, пытаясь задушить, и, помню, еще ругалась: чего ж ты не дохнешь, сука (почему-то я будто бы не знала, что она вампир). На это вампирша мне сообщила, что она уже, и продемонстрировала зубы (вот не помню, классические они были или как в СПН). Тут из окна сбоку от проема высовывается девица (вроде как она уже в тот лаз просочилась) - типа, где меня носит, видит такое дело, ругается и скрывается внутри. Откуда-то там она спускает собаку - не то алабая, не то кавказца, - и та натурально сцепляется с вампиршей. Визги, писки, шерсть клочками. Не знаю, почему вампирша так собаку испугалась, но я отчего-то не сомневалась, кто победит.)) В общем, не удалось мне досмотреть это шоу до конца, потому что надо было ползти дальше.
Пробралась я через лаз, подтянулась, и оказалась с другой стороны двери. Было слышно, как за стеной спорят рейнджеры.))) Но, увы, не успела я толком рассмотреть интерьер и вообще сообразить, как отсюда попасть в подвал, как зазвенел будильник, и я проснулась.
На следующую ночь попробовала воспроизвести события сна, надеясь, что приснится продолжение, но хер там был. Т_Т Так и не узнала, чем все кончилось. А ведь чертовски интересно, удалось ли вытащить Питу, что с ним вообще такое, смогут ли вылечить "Сэма" и его приятелей, что это за бабушка такая, что за вампирша, где родители девицы и как ее зовут.))) А главное - при чем там я?!)))))
Такая вот загогулина.

запись создана: 14.07.2015 в 21:55

@темы: Моя трава, Мемуары Сивой К, Размышлизьмы, Важнейшее из искусств, СПН, События

---

Пункт а - я подсела на "Тюремное танго", хотя "Чикаго" и не люблю. Уже раза четыре переслушала.
Пункт б - не забыть записать уже сон, пока не выветрилось.

@музыка: Он сам нарвался

@настроение: нарвался-нарвался))

@темы: Песни, События, Увлечения

---

"Скрытые глубины" - миди, перевод, PG-13

Название: Скрытые глубины
Переводчик:  +Lupa+
Бета:  Bianca Neve
Оригинал: dante_s_hell – “Hidden Depths”, разрешение получено
Размер: миди, оригинал 8 504 слова, перевод 7 474 слова
Персонажи: Дин, Сэм, ОМП, ОЖП, Джон
Категория: джен
Жанр: драма, хёрт/комфорт
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Скудные познания Дина и его бунтарское поведение не располагают к себе учителей. Но однажды Дин совершает нечто, что заставляет по крайней мере одного из них поменять свое мнение.
Примечания автора: Написано для spn_summergen по заявке serawade. Спасибо моей бете, abeautifullie3! Пре-Стенфорд. ПОВ со стороны.
Предупреждения: немного насилия, ненормативная лексика, упоминается попытка изнасилования


Эрик Франклин оперся спиной на свой стол, наблюдая, как его ученики по предмету «мировая история» гуськом заходят в класс и занимают свои места. Дин Винчестер неторопливой походкой продефилировал к своему стулу и уселся с ленивой улыбкой. Он задрал подбородок, приветствуя таким образом нескольких мальчишек в комнате, но ничего не сказал. Франклин заметил, что Дин не особо горел желанием общаться с парнями – он специализировался на дамах, о чем свидетельствовали несколько девочек, вьющихся вокруг него, словно притянутые магнитом.
Франклину пришлось приложить значительное усилие, чтобы не закатить глаза. Учителям полагается быть выше этого. По крайней мере, перед учениками. Хотя иногда об этом трудно помнить. Особенно когда дело касается Винчестера.
Дин громко фыркнул, и девушки вокруг него будто бы оживились, замельтешив подобно стрекозам в сумерки.
Сабрина Макнейл, новенькая в Средней и Высшей школе имени Джефферсона, наклонилась к Дину. Ее голова опустилась так низко, что губы практически прижимались к его уху; светлые волосы щекотали его щеку.
Франклин вздохнул и выпрямился. Он собирался прервать эти импровизированные любовные посиделки. Он сделал несколько шагов по проходу, когда рука Дина приземлилась на бедро Сабрины, и та, хихикая, шлепнулась ему на колени.
– Ладно, ребятки, хватит, – раздраженно сказал Франклин, остановившись перед партой Дина. И дня не проходило, чтобы он не делал Дину замечание по поводу его поведения, которое отвлекало от предмета изучения, но пока не заслуживало докладной директору. Потому что Дин знал границы. – Ты знаешь правила. Никакого ПВП.
Дин ухмыльнулся, приподнимая верхнюю губу.
– Ой, да бросьте, тренер. Это не публичное выражение привязанности, – запротестовал он, обняв девушку за талию. – А вот это уже оно, – шаловливо добавил он и поцеловал Сабрину в губы.
Та застонала, вцепившись в его футболку.
– Дин, – тихо позвал Франклин предостерегающим тоном. Дин очень хорошо знал, на какие кнопки следует давить. Франклин видел, как он проделывал нечто подобное с его коллегами за тот короткий месяц, что Дин провел в школе Джефферсона. В отличие от прочих преподавателей, Франклин не часто велся на такие игры. Его кредо было никогда не показывать страха. – Эй, – беспечно добавил он. – Наверное, сначала ты должен пригласить ее на ужин.
Дин отодвинулся от Сабрины и засмеялся.
– Вы правы, тренер, – сказал он с ноткой уважения. – Ну же, Сабрина, – он похлопал девушку по плечу. – Уверен, тренер хочет начать урок или что-то типа.
– Или что-то типа, – пробормотал Франклин.
Сабрина надулась:
– Так у нас будет свидание, Дин?
– Конечно, почему нет? – небрежно ответил тот, откинувшись на спинку стула. – Заскочу к тебе в пятницу, в семь.
Сабрина захлопала в ладоши и вернулась за свою парту.
– А теперь, когда ты устаканил свое светское расписание, – сухо произнес Франклин, – не возражаешь, если мы поговорим о Великой Депрессии?
Дин махнул рукой:
– Что бы вы ни задумали, меня все устраивает.
– Божечки, спасибо, Дин, твое благословение очень важно для меня, – ответил Франклин, усмехнувшись.
Дин снова расхохотался, но это был последний звук, который он издал за все время урока. Он не всегда уделял внимание лекции – его взгляд то и дело обращался к окну с видом на стоянку, – но ни разу не прервал Франклина. Мало кто из коллег Эрика мог этим похвастаться.
Вскоре прозвенел звонок. Ученики встали, засовывая тетради в рюкзаки и болтая по пути из класса.
Франклин потянулся. Последний урок на сегодня, и через некоторое время ему придется пойти на футбольное поле на тренировку.
Только когда шум от массового бегства учеников наконец стих, он заметил, что Дин не ушел с остальными.
– Эй, Дин, ты ведь знаешь, что уже можешь пойти домой? – пошутил Франклин. – Психушка на сегодня закрыта.
Дин не ответил, даже не улыбнулся. Вместо этого он принялся жевать нижнюю губу.
– Что такое, Дин? – спросил Франклин, удивляясь причине столь резкой смены поведения.
– Вот, – тихо ответил тот, вынимая из кармана смятый листок бумаги и протягивая Франклину. – Вы хотели это.
Франклин нахмурился и взял листок, расправив его, чтобы прочесть.
– Это твой табель успеваемости, – констатировал он очевидное. – Ты должен был принести его подписанным еще неделю назад.
Дин пожал плечами:
– Я наконец-то вспомнил, что надо дать его папе на подпись. Извините, что так долго.
Франклин со вздохом изучил табель. В нем преобладали «С» и «Д» с «Е» по английскому. В списке маячила одинокая «А», и Франклин не удивился, обнаружив, что ее поставили за автомеханику. Трудовик, мистер Байли, часто восторгался по поводу работы Дина. Винчестер явно был гением по части автомобилей. К сожалению, на остальные предметы это не распространялось.
– Дин, – наконец заговорил Франклин, подняв взгляд. – Почему у тебя такая низкая успеваемость? Я знаю, что ты можешь учиться лучше.
Дин пожал плечами.
– И все? – спросил Франклин. – Ты больше ничего не хочешь добавить?
– Что тут сказать? – ответил вопросом на вопрос Дин, глянув в сторону двери. – Теперь я могу идти?
– Нет, – сказал Франклин, покачав головой. – У тебя такой огромный потенциал, Дин. Я вижу его. Ты мог бы получать прекрасные оценки, если бы постарался.
Дин посмотрел на него, на его лице медленно проступила усмешка. Он скрестил руки на груди.
– И что? – протянул он. – Допустим, я по уши уйду в учебу и буду выполнять все задания, стану лучшим учеником в классе. Что думаете, тренер? Думаете, я смогу стать лучшим выпускником?
Сарказм был густым и знакомым, слова звучали, словно старая запись. Франклин почувствовал, как его сердце упало, глубоко внутри понимая, что этот мальчик не видит для себя реального будущего. Во всяком случае, в школе.
– Ты уже слышал все это раньше, – устало сказал он.
– Ага! – немедленно отозвался Дин. – Ту же песню я слышал в каждой школе, где только побывал. Она малость устарела.
– И ты не собираешься ничего менять? – спросил Франклин.
– Школа не мой конек, – ответил Дин. – Вы лишь зря тратите время на парня вроде меня.
– Любой ученик стоит потраченного времени, – скупо ответил Франклин, гадая, может ли он убедить Дина, что кому-то еще не все равно.
– Знаете что? – удивленно сказал Дин. – Это и впрямь прозвучало так, будто вы верите в это.
Франклин хотел потянуться через стол и вытрясти весь цинизм из этого юного голоса. Он хотел дать Дину надежду.
– Школа важна, Дин, – попытался он. – Если хочешь получить хорошую работу, ты должен ходить в школу.
– Не волнуйтесь обо мне, тренер, – произнес Дин. – У меня хорошо получается с машинами. Я найду работу.
– Уверен, что это то, чем ты хочешь заниматься? – надавил Франклин.
– Мой папа механик. Его это устраивает, – отрезал Дин.
И в это миг Франклин понял, что проиграл. Преклонения в глазах Дина при этих словах было довольно, чтобы убедить Франклина, что ему не изменить мнения мальчика насчет школы.
– Мне пора идти, – бросил Дин, направившись к двери. Он замер в проеме и оглянулся на Франклина. – Вы будете ведущим на Академическом Десятиборье среди младших классов?
Франклин был удивлен. Он не ожидал, что Дин вообще знает про десятиборье, не то что может спросить о нем.
– Да, так и есть.
Дин вдруг улыбнулся. Это не была самодовольная улыбка или усмешка – улыбка была открытой и беззаботной. Это была улыбка, которую Франклин прежде не видел. С ней Дин выглядел моложе и счастливее. Теперь, когда он мог сравнить, Франклин осознал, что большую часть времени Дин носил защитную маску – даже когда шутил или строил из себя клоуна. Франклин задумался, зачем бы парню его возраста это могло понадобиться.
– Мой младший брат в одной из команд, – сказал Дин.
– Да? Я даже не знал, что у тебя есть младший брат, – удивился Франклин.
Дин кивнул и гордо заявил:
– Сэм очень умный. Сами увидите завтра вечером, когда он сразит всех наповал.
– Уже в предвкушении, – искренне сказал Франклин. Дин явно был высокого мнения о своем брате, и Франклин не мог дождаться встречи с этим мальчиком.
– Увидимся завтра, тренер, – попрощался Дин. Он схватился за косяк и снова обернулся. – И как бы то ни было, – тихо добавил он, – спасибо за попытку.
На это Франклин ничего не мог ответить. Не то чтобы у него был шанс хоть что-то сказать. Дин ушел.

* * *

В актовом зале царила суета. Гордые и взволнованные родители занимали места. Франклин сидел на сцене за столом ведущего, ожидая сигнала о начале десятиборья.
Джон Моррис, учитель английского и хронометрист десятиборья, сидел рядом с ним.
– Один из судей – старикан Эги, – сказал Моррис.
Франклин простонал:
– Как это произошло?
– У мисс Лиэнен начались роды, – объяснил Моррис. – Эги согласился ее заменить.
– Как благородно с его стороны, – пробормотал Франклин. Преподаватель математики был самым нелюбимым учителем в школе, как среди учеников, так и среди персонала. Большую часть времени он глядел на всех свысока, словно на грязь у себя перед носом. Конечно, за исключением тех случаев, когда он этот самый нос задирал. – Вечер будет долгим.
Моррис кивнул:
– Ага, я видел его в фойе, и он уже взялся за свое. Клянусь, если он не прекратит жаловаться, я его придушу.
– И на что Эги жалуется сейчас? – спросил Франклин.
– Не на что. На кого, – поправил Моррис.
Франклин вздохнул.
– Ты, наверное, шутишь. Эги уже пора бы угомониться.
– Он не собирается, – сказал Моррис, качая головой. – Он думает, что Дин Винчестер был создан, чтобы доставать его.
Франклин закатил глаза:
– Очень в этом сомневаюсь.
– Скорее всего, нет, – согласился Моррис. – Не то чтобы Дин действительно сделал ему что-то такое.
– Винчестер над ним глумится, – заметил Франклин.
– Над ним глумится большинство учеников, – напомнил Моррис. – Не знаю, что в Дине так его пугает, но это определенно забавно. Ну, пока Эги не начинает ныть без умолку. Тогда это начинает раздражать.
– Да уж, – сказал Франклин. – Великолепно. Он идет сюда.
Уинстон Эги, вышагивая чопорной семенящей походкой, осторожно прокладывал себе путь через сцену. Он торопился, и оттого по-пингвиньи переваливался с боку на бок.
Франклин и Моррис обменялись усмешками.
– Смотрите! Смотрите! – дыхание Эги вырывалось короткими судорожными вздохами; он указывал в самую середину первого ряда.
Франклин вперился в зал.
– На что я должен смотреть, Эги? – смиренным голосом спросил он. Эги хоть и преподавал математику, обожал устраивать мелодрамы. – Там тьма народу.
Эги нетерпеливо ткнул пальцем в ряд кресел:
– Неужели не видите?
– Ааа, – прищурившись, сказал Моррис. – Вижу.
Эги энергично закивал:
– Дин Винчестер.
– О, теперь и я его вижу, – сказал Франклин, наконец-то найдя восседающего на первом ряду подростка, закинувшего руку на спинку и болтающего с какой-то девочкой.
– Что он тут забыл? – не желал угомониться Эги. – Я не понимаю, чем его может привлечь подобное событие. Он здесь, чтобы досаждать нам. Я чувствую это! Мы должны немедленно его вывести!
– Полегче, Эги. Я уверен, он не станет нападать на тебя на публике, – сухо осадил его Моррис.
Эги остро глянул на него.
– Думаешь, смешно пошутил?! Он баламут, говорю вам.
– Младший брат Винчестера участвует в десятиборье, – проинформировал их Франклин.
Эги скорчил скептическую физиономию:
– Еще один! Господь милосердный, только не это.
– Сэм – один из участников десятиборья, – спокойно повторил Франклин.
– О, – протянул Эги, когда в конце концов сообразил, что именно Франклин пытается до него донести. – Он умный! Может, тогда не все потеряно.
– Ну ты и тормоз, – пробормотал Франклин.
В этот момент сцену осветили прожекторы, и зрители притихли. Десятиборье началось.
Следующие два часа Франклин задавал вопросы на самые разные темы. Это был районный финал, и победившая команда выходила на уровень штата. Поэтому вопросы были сложнее. Отвечала вся команда, но Франклина впечатлили познания юного Винчестера. Сэм определенно был подкован.
Франклин задал очередной вопрос и посмотрел в зрительный зал. Огни сцены делали все слишком ярким, но он довольно легко мог разглядеть Дина. Тот наклонился вперед, уперев локти в колени и вперив в брата пристальный взор.
Обычно Дин был не из тех, кто может сидеть смирно, и в его словаре, казалось, отсутствовало слово «серьезно». Поэтому Франклина ошеломила его почти сверхъестественная неподвижность. Не меньше его шокировали напряжение в глазах и позе Дина. Сама мысль о том, чтобы быть средоточием подобного внимания, нервировала Франклина, но когда он оглянулся на Сэма, тот улыбался брату.
Франклин озвучил последний вопрос вечера, внутренне восхищаясь тем, что мальчик, сидящий в зале, был полной противоположностью ученику, которого Франклин каждый день видел в классе истории.
Сэм дал правильный ответ и выиграл состязание. Раздался шквал аплодисментов, и Франклин услышал пронзительный свист Дина. Ученики встали, раскланялись – и уровень хаоса и шума в зале взлетел до немыслимых высот: все ученики кинулись к родителям, учителям и друзьям.
– Ух ты, этот Винчестер чертовски умный малый! – благоговейно заявил Моррис. – Думаю, он и в одиночку мог бы выиграть конкурс.
– Не могу поверить, – сказал Эги, качая головой. – Может, его усыновили? Дин слишком тупой, чтобы быть его родственником, – фыркнув, добавил он.
Франклин открыл было рот, чтобы возразить. Ему уже осточертело, что Эги постоянно оскорбляет учеников – в частности, Дина Винчестера. Но прежде чем он успел вымолвить хоть слово, раздался голос, в котором звенела сталь:
– Мой брат не тупой. – К ним подошел Сэм Винчестер.
Он стоял, расправив плечи и уперев руки в бедра. От этого двенадцатилетнего пацана буквально волнами исходили уверенность и сила.
В этот момент Франклин понял, что Дин – не единственный из Винчестеров, кто полон сюрпризов. Выражение лица Сэма было суровым; темные глаза с вызовом смотрели на Эги. Он покачал головой, словно счел преподавателя математики безнадежным.
Эги заметно стушевался под взглядом Сэма.
– Прости, Сэм, – сказал Моррис. – Я уверен, мистер Эги не имел в виду ничего такого.
Сэм был ростом почти с Эги, так что их глаза находились практически на одном уровне.
– Слова имеют большую власть, мистер Эги, – тихо произнес Сэм с несвойственной его возрасту мудростью. – Не стоит говорить что-либо, если вы не имеете это в виду.
– Д-да, – запинаясь, выдавил Эги. – Совершенно верно, мистер Винчестер, совершенно верно.
– Эй, Сэмми! – вклинился забравшийся на сцену Дин. – Поздравляю, старик. Это было потрясающе!
Тот ухмыльнулся ему и заметно расслабился.
– Спасибо, что пришел, Дин.
– Ох, Сэмми, я не мог не прийти! – сказал Дин, хлопнув брата по спине. – Чувак, ты реально дал жару! Давай-ка съедим по мороженому. Я угощаю!
Сэм кивнул:
– Я не против.
Дин повернулся к Франклину:
– Я же говорил вам, что мой брат сверхумный, – заявил он с широкой улыбкой.
– И ты не шутил, – согласился Франклин, замечая, что, несмотря на улыбку, в глазах Дина читался намек на гнев. – Дин, – начал он, понизив голос и шагнув ближе к своему ученику. – Прости, что тебе пришлось это услышать.
Эги пренебрежительно фыркнул.
– Что услышать? – смущенно спросил Дин.
Франклин растерянно перевел взгляд с Эги на Дина, потом на Сэма.
Тот вздохнул и покачал головой.
Дин положил руку Сэму на плечо.
– Все в порядке, Сэмми? – серьезно спросил он.
И Франклин тут же осознал свою ошибку. Дин ничего не слышал – но он наблюдал за Сэмом. И в те несколько минут, что Сэм тут стоял, он не был особо счастлив. Гнев Дина были всего лишь реакцией на это.
– Тогда нам пора, – сказал Дин. – Уверен, что все хорошие… – он посмотрел на Франклина и Морриса, намеренно пропустив Эги, – учителя хотят попасть домой в кроватку, чтобы к завтрашним занятиям быть бодрыми и держать хвост пистолетом.
Эги нахмурился, но Дин проигнорировал его и направился к лестнице, ведущей со сцены.
Сэм остро взглянул на Эги.
– Мой брат – один из самых умнейших людей, кого я знаю, – сказал Сэм – и в его голосе вновь зазвучала сталь. – Возможно, вы этого не осознаете, но это ваша проблема, а не его.
– Сэм? – позвал Дин. – Ты идешь или как?
– Иду! – крикнул Сэм. Бросив на Эги последний сумрачный взгляд, он припустил за братом.
– Думаю, ты только что нажил себе врага, Эги, – сказал Франклин, глядя им вслед.
– Чепуховина! – фыркнул Эги. – Он всего лишь мальчишка.
– Еще есть Дин, – напомнил Моррис.
Эги злобно зыркнул на них и вымелся со сцены.
– Черт, в каком болоте до сих пор говорят «чепуховина»? – спросил Моррис, задрав бровь.
Франклин расхохотался.

* * *

Франклин повесил на шею тренерский свисток и направился к лестнице, чтобы спуститься к футбольному полю позади школы. Однако, толкнув было дверь, он остановился – с той стороны доносились голоса.
Здорово, – подумал он. Сейчас придется застукать каких-то ребят, бог знает чем занимающихся на лестничной площадке. Почему-то та была излюбленным укрытием учеников, не желавших, чтобы их «выражения привязанности» были слишком уж публичными.
Франклин на секунду прислушался. Это что, Дин Винчестер? Невелик сюрприз. Он уже однажды застукал там Дина целующимся с Линдси Паттерсон.
Заглянув за угол, Франклин нахмурился, удивившись тому, что увидел. На ступеньках сидела Сильвия Митчелл; Дин сидел рядом. Он положил руку ей на плечо и вполголоса разговаривал с ней.
– Сильвия, ты не можешь и дальше позволять ему делать это, – сказал Дин. – Тебе надо бросить этого осла.
Сильвия всхлипнула:
– Я… я знаю. Просто… просто мы так долго были вместе.
Дин покачал головой:
– Месяц – это не «долго», Сильвия. Ты не можешь с ним оставаться.
– Но, Дин, – запричитала та, – он первый бойфренд, который у меня когда-либо был. Что, если… что, если мне не удастся найти никого другого?
– Сильвия, – с убеждением начал Дин. – Ты найдешь другого. Ты красива и умна. Любой парень будет счастлив заполучить тебя.
– А ты мог бы со мной встречаться? – с надеждой спросила Сильвия.
Дин кивнул.
– Ты же знаешь, что я могу, – ответил он. – Но не уверен, что ты этого хочешь, –добавил он мягко. – Я ведь на самом деле не в твоем вкусе, верно?
Сильвия посмотрела на него и слабо улыбнулась:
– Ты во вкусе любой девушки, но…
– Но по-настоящему тебе нравится Марк Спенсер, – закончил Дин за нее.
– Да, – прошептала та. – Хотя не думаю, что он знает о моем существовании.
– Конечно же знает, – уверенно сказал Дин. – Ты из тех девушек, которые производят впечатление.
– Надеюсь, хорошее, – пошутила Сильвия и отерла слезы со щек.
– Потрясающее, – поправил Дин. – Дай Спенсу шанс, Сильвия. И держись подальше от Джона Бекетта. Иначе он так и будет причинять тебе боль, и чем дальше, тем больше. – Дин помедлил. – И я не хочу, чтобы это произошло. Я этого не допущу.
– Ты… ты… – колеблясь, начала Сильвия. – Ты не мог бы быть поблизости, когда я порву с ним? На всякий случай.
– Просто скажи мне где, и я там буду, – пообещал Дин.
Сильвия порывисто обвила его руками.
– Спасибо, Дин. Ты настоящий друг.
Дин похлопал ее по спине.
– Все, что захочешь, Сильвия. – Некоторое время он молча обнимал ее, затем продолжил: – Вечером я собираюсь отвести брата в пиццерию. Пойдешь с нами?
Шмыгнув носом, Сильвия уселась обратно на ступеньку и кивнула:
– С удовольствием.
– Это ты сейчас так говоришь, – ухмыльнулся Дин, – пока не познакомилась с Сэмми.
– Ох уж эти младшие браться, да? – сказала Сильвия.
– Ага, младшие братья, – любовно отозвался Дин. – Но у паршивца бывают моменты.
– Не могу дождаться, когда увижу его, – тихо проговорила Сильвия.
– Думаю, он тебе понравится, – признался Дин и гордо добавил: – В нашей семье ему достались все мозги.
– Ой, не знаю, – засомневалась Сильвия. – Ты и сам довольно умен, Дин Винчестер.
– Неа, – шутливо ответил тот. – Я заполучил всю красоту.
Сильвия рассмеялась.
– Идем, – сказал Дин, легонько толкнув ее в плечо. – Пора на выход. Не хочу заставлять Сэмми ждать слишком долго – он превращается в настоящую стерву.
Сильвия снова рассмеялась.
Смех стих, только когда они спустились на первый этаж и вышли на улицу.
Франклин задумчиво стоял посреди лестничной площадки.
Вот и еще одна неожиданная сторона Дина Винчестера.

* * *

– У нас будет сегодня педсовет? – поинтересовался Франклин, поднимая кружку и отхлебывая кофе. Кружка была уже третьей по счету, и это означало, что все утренние задачи выполнены, ланч был и прошел, и теперь лишь вопрос времени, когда закончится рабочий день.
– Ага, – ответил Моррис, отпивая из своей чашки.
– Любопытно, о чем пойдет речь на этот раз, – размышлял вслух Франклин.
Моррис усмехнулся:
– Дисциплина, опоздания – да что угодно. Но, скорее всего, будет обычная трепотня, где все говорят, но никто не слушает.
– Тогда, полагаю, я ничего не упущу, – с ухмылкой сказал Франклин.
Моррис закатил глаза.
– Точно, я и забыл. У тебя футбольная тренировка после школы.
– Мы нацелены на чемпионат, детка, – похвалился Франклин. – Надо упражняться, если хотим победить.
– Да-да, как скажешь, – пробурчал Моррис. – Чего только не придумаешь, чтобы не идти на педсовет. Но не надо тыкать меня в это носом, ладно?
– Ну да, и упустить такой шанс поразвлечься? – отозвался Франклин.
Моррис показал ему язык.
– Ой, как это по-взрослому, Моррис, – сказал Франклин, скармливая автомату доллар и выбирая упаковку «M & M's».
Моррис уселся и принялся рыться в лежащих на столе бумагах.
– Угадай, что это? – Он поднял один из листков. – Винчестер наконец-то сдал свою работу.
– Правда? – спросил Франклин, тоже садясь за стол и разрывая упаковку драже.
Моррис кивнул.
– Мы анализировали народный фольклор. Винчестер выбрал городские легенды. – Он протянул листок. – И он действительно представил очень интересный материал.
– Ты кажешься удивленным, – сухо сказал Франклин.
Моррис приподнял бровь:
– Так и есть. Винчестер не ахти какой писатель. Не то чтобы я видел особо много его писанины, учитывая, что обычно он не утруждает себя сдачей домашнего задания. Но если прочитаешь это, – он кивнул на листок, – увидишь, что он разбирается в теме. От того, кто только и делает, что ухлестывает за девчонками, как-то не ожидаешь, что он увлекается чем-то еще.
В другое время Франклин бы с этим согласился, но, подслушав несколько дней назад разговор Дина и Сильвии, он стал более осторожен в суждениях. В характере Дина Винчестера были грани, о которых не знал никто. И, благодаря дерзким комментариям Дина и его поведению в классе, никто и не думал приглядеться поближе. Возможно, подумал Франклин, парень как раз этого и добивался, корча из себя клоуна. Он начал понимать, что Дин был настоящим виртуозом притворства. Наверное, ни один человек в школе не осознавал, что мальчик всего лишь играет эту роль.
– Полагаю, иногда дети могут удивлять, – сказал Франклин в итоге.
Моррис кивнул:
– Да. Не думал, что это еще когда-нибудь может произойти, но радует, что это все же происходит.
– Прозвучало немного цинично, нет? – спросил Франклин.
– Я преподаю почти двадцать лет, – ответил Моррис. – И повидал более чем достаточно.
– Да, понимаю, – кивнул Франклин. Он показал на листок, по-прежнему зажатый в руке Морриса. – Хорошо, что есть такие вот Дины Винчестеры, чтобы держать нас в форме.
Моррис покачал головой.
– Ничего-то ты не понял, – заявил он. – Дин Винчестер такой один.
И Франклин не мог с этим не согласиться.

* * *

День выдался пасмурным; в воздухе витало предчувствие дождя. Франклин взглянул на тучи, пытаясь определить, сколько еще можно будет продолжать тренировку, пока небеса не разверзнутся, вынудив команду свернуться. Возможно, им хватит времени на пристойный объем упражнений, прежде чем ему придется распустить игроков на сегодня.
Франклин подул в свисток.
– Ладно, девочки, общий сбор, – крикнул он, жестом показывая футболисткам подойти ближе.
Две девицы, кучкующиеся в нескольких футах от него, шептались, прикрывая рот ладонью и оглядываясь через плечо. То и дело шепот прерывало хихиканье.
– Кэти? Регина? Хотите присоединиться к нам? Или у вас найдутся дела поважнее? – осведомился Франклин.
Девушки испуганно уставились на него, на их лицах появилось виноватое выражение.
– Извините, тренер, – пробормотали они. Потом снова оглянулись через плечо, улыбнулись и захихикали – и лишь после этого отошли к сокомандницам.
Франклин посмотрел через поле на стоянку, желая знать, что же привлекло внимание его игроков. Следовало бы догадаться, – раздраженно подумал он. В этом возрасте не только мальчиков обуревают гормоны.
Дин Винчестер сидел на капоте своего автомобиля: тяжелые ботинки балансируют на бампере, руки свисают между коленями. Воротник его кожаной куртки был поднят, защищая от холодного ветра – и добавляя крутости. Дин дерзко улыбался девушкам, проходящим мимо, и болтал с теми немногими, кому хватило смелости остановиться и сказать «привет». Он кивнул Франклину, затем перевел взгляд на тех двух футболисток, которые недавно пялились на него, и подмигнул им.
Обе девушки залились густым румянцем.
Франклин покачал головой. Парень неисправим.
– Ладно, ладно, – начал он, хлопнув в ладоши. – Сосредоточьтесь, девочки. Сейчас мы сделаем несколько упражнений и, может быть, проведем короткую разминку с мячом – в зависимости от погоды. Нам нужно быть в превосходной форме, если хотим побить Кеннеди в субботу.
Привычную какофонию галдящих учеников прорезал пронзительный вопль.
Франклин застыл; его глаза сами собой прикипели к стоянке. Он видел машину Винчестера, но не самого Дина.
– Драка! – крикнул кто-то.
Это слово. Каждый учитель инстинктивно знает, как на него реагировать.
Франклин побежал в направлении источника вопля и крика. Он дул в свисток короткими, мелкими очередями, предупреждая учеников, чтобы убирались с дороги, пока он зигзагами продирался сквозь толпу.
Правда, ученики мало обращали на это внимание, тоже, в свою очередь, всей массой спеша к месту потасовки. Они все были одинаково запрограммированы – рефлекс Павлова – сгрудиться вокруг дерущихся. Человеческая природа, чувство удовлетворения, что это не они, и кровожадное любопытство – все сводится в итоге к плохим выборам и глазеющим зевакам.
У Франклина не было времени делать им замечания, заставить всех разойтись. На это никогда не бывает времени. Скоро подоспеет администрация, чтобы утихомирить эту толпу. Прямо сейчас ему следует сосредоточиться на более насущной проблеме.
Бесчинство творилось под трибунами.
Следующие несколько минут прошли словно бы в замедленной съемке, пока Франклин осмысливал происходящее.
Сильвия Митчелл сидела на земле, прижав кулаки ко рту, будто это могло помочь сдерживать сотрясающие ее тело тоненькие всхлипывания и не дать им вырваться наружу. На ее щеке наливался синяк. Ее розовый свитер был разорван от воротника вниз через грудь, обнажая порванную бретельку лифчика и ярко-красные царапины на коже. Она свернулась клубком. Ее глаза были широко распахнуты от страха; взгляд прикипел к дерущимся.
Джон Бекетт, мальчик, которого Франклин знал как бывшего бойфренда Сильвии, отвел правый кулак и выбросил его вперед, метя в лицо Дина. Движением, ставшим для Франклина сюрпризом, – кажется, в последние дни Дин был одним сплошным сюрпризом – Дин отдернул голову назад и слегка повернул, так что кулак пролетел мимо его подбородка, не причинив никакого вреда.
– Это все, на что ты способен? – поддел Дин. – Мужик, кто учил тебя драться? Маленький Джонни дерется, как девчонка.
Франклин моргнул. Это был опасный прием. Дин нагнетал обстановку, пытаясь вывести противника из равновесия. Большинство драк сопряжены с эмоциями, но побеждает тот, кто не идет у них на поводу. Хоть Дин и ухмылялся, его взгляд был расчетливым, выражение лица – абсолютно спокойным.
– Драка, драка, драка, драка! – скандировала толпа.
Неуловимым движением кулак Дина врезался точнехонько в солнечное сплетение Бекетта. Тот согнулся пополам, схватившись за живот и застонав.
– Гребаный кусок дерьма, – злобно прошипел он.
Небо потемнело, ветер усилился.
Толпа сгрудилась плотнее – бурлящая масса эмоций, питающаяся излучаемым бойцами гневом.
– Оторви ему голову, Бекетт! – завопил кто-то.
– Пусти ему кровь, Дин! – крикнул кто-то еще. – Беккет, наконец-то ты получишь, что заслужил, говнюк!
Франклин опустился на колени возле Сильвии, пока двое драчунов кружили один вокруг другого.
– Сильвия? – позвал он, нерешительно коснувшись ее руки.
Та с резким вздохом отдернулась, отползая на заднице.
– Дин, – прохныкала она.
Проклятье! – подумал Франклин. – Где все, мать их? Он без вариантов не может одновременно останавливать драку и помогать девочке.
Словно бы в ответ на это до его ушей донеслось завывание сирен. Бросив взгляд на стоянку, Франклин увидел с визгом затормозившие полицейскую машину и скорую помощь.
– Сюда! – крикнул Франклин, протягивая руку к Сильвии, но больше не делая попыток дотронуться до пострадавшей девочки.
– Прекратите! Прекратите! – Директор Макнэлли пробился сквозь толпу, сопровождаемый двумя полицейскими.
– Нам нужны медики, – с тревогой позвал Франклин, указывая на девочку.
Макнэлли кивнул, и один из полицейских поднес к губам рацию.
– Дин Винчестер! Джон Бекетт! Стойте! – крикнул Макнэлли, но, как и Франклин, ближе подходить не стал.
Оба парня игнорировали появление представителей власти. Требования прекратить драку затерялись в пелене гнева.
– Это я-то гребаный кусок дерьма? – спросил Дин. – Это не я тот, кто не знает значение слова «нет». Какого черта, Бекетт? Ты такой тупой, что тебя отчислили из детского сада?
– Думаешь, ты весь нахрен такой крутой, – зарычал Бекетт, бросаясь вперед. Он схватил Дина поперек талии и толкнул спиной вперед, так что тот врезался в опору трибун, сильно ударившись затылком о дерево. – Ты всего лишь пустое место. Почему бы тебе не убраться нахрен туда, откуда вылез? Тут ты никому не нужен.
Дин рыкнул, скрежеща зубами. Он вскинул руки, разрывая хватку Бекета.
– Ой, боишься меня, Бекетт? Потому что должен бы!
– Пошел на хер, Винчестер! – заорал Бекетт, замахиваясь кулаком.
– Ты хренов неудачник, Бекетт! – Дин с легкостью блокировал удар.
– Пропустите! – отрывисто бросил врач скорой, протискиваясь мимо Франклина, чтобы тоже встать на колени возле Сильвии.
Сверкнула молния.
Бекетт атаковал Дина.
Дин с усмешкой уклонился.
На взгляд Франклина он выглядел так, словно наслаждался собой. Это надо остановить, – подумал Франклин.
Будто услышав его мысли, в драку вмешались копы, потянувшись, чтобы схватить обоих противников.
Прежде чем те успели их растащить, Дин засветил в скулу Бекетта правым хуком. Изо рта у того потекла кровь.
Бекетт взревел от ярости и в ответ сильно лягнул его, попав по бедру.
Дина качнуло назад, и он упал на одно колено.
Вдалеке прогрохотал гром.
И именно тогда, когда Франклин решил, что хуже уже быть не может, стало еще хуже.
– Дин! – крикнул Сэм Винчестер, бегущий к старшему брату и не обращающий внимания на опасность.
Франклин оставил Сильвию на попечение медиков и рванулся, чтобы перехватить младшего Винчестера.
Дин криво усмехнулся брату; в это время Беккет угрожающе шагнул вперед.
– Все в порядке, Сэмми.
– Дин, берегись! – крикнул Сэм, как раз когда Франклин крепко обхватил его за талию.
Сэм отчаянно вырывался.
– Пустите меня!
Франклину стоило большого труда удержать его на месте. Парнишка был скользким, как угорь, и вдобавок сильным.
– Сэм, стой! Ты не можешь помочь брату. Это слишком опасно.
– А вот и могу, – пробормотал Сэм, пытаясь вывернуться из-под руки Франклина.
Франклин изумленно покачал головой. Мальчик казался предельно серьезным.
– Сэм, нет.
Дин встал, слегка покачиваясь, но когда Бекетт бросился на него, развернулся всем корпусом и, используя инерцию самого Бекетта, отправил парня пахать носом землю. Дин навалился сверху, крепко сжав коленями талию Бекетта, и выкрутил ему руку, заведя ту высоко ему за спину.
Бекетт хрипло вскрикнул от боли и попытался скинуть Дина.
Дин вцепился ему в руку мертвой хваткой.
– Нет значит нет, Бекетт, – с нажимом прорычал он. – Тебе повезло, что я не отрезал тебе яйца и не скормил их тебе же.
Копы ухватили Дина за плечи, стараясь оттащить прочь. Сначала тот сопротивлялся, но потом Сэм сказал:
– Дин, можно уже отпустить его. Пускай теперь о нем позаботятся полицейские.
Дин поднял взгляд на Сэма, едва заметно кивнул и все же дал копам себя оттащить.
– Сынок, мы намерены задать тебе пару вопросов, – сообщил один из них.
– Как угодно, – пробормотал Дин, с легкостью выскальзывая из рук полицейского.
Тот шагнул было к нему, но Франклин поднял руку и покачал головой.
– Он никуда не денется, – тихо проговорил он.
Сэм вывернулся из хватки Франклина и подбежал к Дину; его глаза тревожно осматривали старшего брата.
Дин успокаивающе улыбнулся ему и кивнул, перед тем как опуститься на колени рядом с Сильвией.
Ругающегося и возмущающегося Бекетта увели прочь, но, кажется, никому не было до этого дела. Все взгляды были прикованы к Дину и Сильвии.
– Эй, – тихонько позвал Дин. – С тобой все хорошо?
– Он… он пытался из… из… – заикалась Сильвия.
Дин медленно кивнул.
– Но он не успел, верно? – спросил он.
Сильвия молча помотала головой. После чего вновь залилась слезами и с нечленораздельным криком бросилась Дину в руки, спрятав лицо у него на груди.
Тот со свистом втянул воздух, но все же крепко обнял девушку.
Франклин нахмурился:
– Дин?
Дин рассеянно покачал головой. Он прижимал Сильвию к себе и мягко ее баюкал.
– Ты… ты спас меня! – всхлипывала та. – Если… если бы не ты, он… он бы мог… он…
– Чшш, Сильвия, – успокаивал ее Дин, нежно гладя ее по спине. – Он этого не сделал.
– Бл… благодаря тебе. – Сильвия посмотрела на него. – Только благодаря тебе.
Дин ласково улыбнулся, отводя от ее лица спутанную светлую прядь. Большими пальцами он вытер ее слезы.
– Я рад, что оказался поблизости.
– Я… я тоже, – ответила Сильвия, положив голову ему на плечо.
Похоже, ни один из них не хотел шевелиться.
Сэм обеспокоенно навис над ними; казалось, он жаждал коснуться брата. Наконец он сдался и положил руку Дину на плечо.
– Все нормально, Сэм, – тихо сказал Дин.
Сэм выглядел взволнованным, на его лице явственно читалось смятение. Он прикусил губу:
– Дин, тебе все еще нужно поговорить с копами.
– Не думаю, что с этим будут проблемы, Сэм, – заговорил Франклин. – Сильвия расскажет им свою часть истории, и все узнают, что твой брат – герой.
Дин наклонил голову, а Сэм потрясенно посмотрел на Франклина.
Франклин покосился на него, недоумевая, что он такого сказал, чтобы заслужить подобный взгляд.
– Что?
– Вы действительно это поняли, – с благоговением сказал Сэм. – Мало кто понимает.
– Сэм, – смиренно произнес Дин.
– Понял что? – спросил Франклин, хотя у него было смутное подозрение, что именно Сэм имеет в виду.
– Что Дин герой, – просто ответил Сэм.
– Довольно, Сэм, – устало сказал Дин. По-прежнему держа в объятиях Сильвию, он перенес вес с одного колена на другое. Его рот исказила гримаса, с лица отхлынули все краски.
– Дин? Что с тобой? – мгновенно отреагировал Сэм.
– Что значит «что со мной»? Я только что подрался, Сэм, – отозвался Дин, закатив глаза. – Так что я заработал пару синяков. Только и всего.
Сэм нахмурился.
– Что-то не так, – пробормотал он, снова оглядывая Дина.
– Хватит, Сэм, – утомленно проговорил Дин. – Хватит смотреть на меня так, будто я пытаюсь что-то от тебя скрыть.
– Дин, – встревоженно позвал Сэм, подойдя ближе к брату.
Они встретились взглядами. В тишине словно бы завязался безмолвный разговор.
Дин опустил глаза, ссутулился – и задрожал всем телом.
– Ничего особенного, Сэмми, – пробормотал он.
Сэм выглядел напуганным.
– Сильвия, не могла бы ты отодвинуться? Мне нужно посмотреть, – быстро сказал он, потянув брата за плечо.
Сильвия подняла взгляд, по-прежнему приникнув головой к плечу Дина:
– А? Что?
– Наверное, сейчас тебе лучше пойти с врачами, – мягко сказал ей Дин.
Сильвия казалась расстроенной:
– Я… я не хочу.
– Они просто хотят тебе помочь, – пробормотал Дин.
– Не оставляй меня, Дин, – заплакала Сильвия. – Пожалуйста.
– Ох, Сильвия, – увещевал ее Дин. – Все будет хорошо. Бекетт больше не навредит тебе.
– Но… но… – по лицу Сильвии скатилась слеза.
– Все будет хорошо, – повторил Дин немного невнятно. – Я навещу тебя. Обещаю.
– Дин. – Сэм потянул за куртку брата. – Где тебя ранили? Ты должен мне сказать.
– Сильвия, – вмешался Франклин. – Тебе надо отпустить Дина. О нем тоже следует позаботиться.
Глаза Сильвии расширились, она отшатнулась от Дина.
– О господи, – воскликнул Франклин, заметив кровавые потеки на правой руке Сильвии; такие же темные пятна покрывали бок ее свитера.
Сильвия опустила взгляд.
– Это… это не моя кровь, – в каком-то оцепенении произнесла она. Ее взгляд переметнулся на Дина. – Дин?
– Ничего… страшного, Сильвия. – Дин попытался улыбнуться.
– Нет, нет, – повторял Сэм, распахивая полы его куртки.
– Все… в порядке… Сэмми. – Веки Дина, затрепетав, опустились, и он завалился назад, потеряв сознание.
– Дин? Дин! – Сэм хлопнул его по щеке.
– Здесь нужен врач! – заорал Франклин. Бок черной футболки Дина был распорот, открывая неровный порез; из раны до сих пор текла кровь, пропитывая ткань.
Сэм тоже заметил это, и его глаза широко распахнулись. Он рванулся к брату и зажал порез.
– У него был нож, – неверяще проговорил он. – У этого сукина сына был нож.
Первой реакцией Франклина было сделать Сэму замечание за ругательство, но он прикусил язык. Если какая ситуация и требовала мата, то это была она.
Медики появились внезапно. Один из них осторожно помог Сильвии встать.
– Дин, – продолжала беспомощно мямлить та, не отводя взгляда от Дина, пока ее вели к машине скорой. – Дин.
Она казалась такой потерянной и неуверенной, и Франклин переживал за нее, но сейчас она была в надежных руках.
Франклин положил руку Сэму на плечо.
– Дай врачам осмотреть его.
Сэм грубо стряхнул его кисть и сверкнул глазами:
– Я его не брошу!
– Сбавь обороты, – мягко сказал Франклин. – Об этом я и не прошу. Просто дай медикам немного пространства для работы.
Сэм остро глянул на него, теснее прижившись к Дину, словно не поверил словам Франклина.
Дин шевельнулся; его глаза слегка приоткрылись.
– Сэм? – позвал он слабым голосом. – Сэмми?
Внимание Сэма мгновенно переключилось на брата.
– Я здесь, – ласково сказал он, сжав руку Дина. – Я никуда не денусь. Обещаю.
– Хорошо, – выдохнул Дин и вновь потерял сознание.
– Еще одна машина в пути, – сообщил врач. – Скоро мы доставим его в больницу. Парень, нам бы надо связаться с вашими родителями.
Сэм кивнул.
– Я позабочусь об этом, – сказал Франклин.
– Вы не сможете связаться с моим папой, – глухим голосом признался Сэм. – Я позвоню ему, когда мы доберемся до больницы. – И решительно добавил: – Я поеду с ним.
– Я не против, – охотно отозвался медик, когда прибыла вторая скорая.
Дин и Сэм в два счета оказались в машине и отбыли в больницу.
Франклин долго стоял, глядя, как исчезают проблесковые маячки. В небе сверкнула молния; прогремел гром.
Он знал, что Сэм был прав. Дин был штатным шутом класса, из той породы учеников, которые заставляют учителей съеживаться от страха и мечтать, чтобы те перевелись в другую школу – и стали проблемой кого-то другого. Глядя на Дина Винчестера, никто бы не подумал, что он герой.
Но после сегодняшнего дня это изменится – если Франклин что-нибудь в чем-нибудь понимал.
Отныне Франклин дал зарок судить учеников по собственной мерке и не полагаться на общественное мнение. Он больше не совершит подобной ошибки.
Начался дождь.

* * *

Франклин глянул на зажатый в руке клочок бумаги. Адрес был верным. Он постучал в дверь и подождал.
Послышалось шарканье ног и стон. Дверь с скрипом открылась.
– Тренер? – спросил Дин. – Что вы здесь делаете?
– Вот, решил зайти узнать, как ты себя чувствуешь, – сказал Франклин.
– О, просто превосходно, – протянул Дин и, хромая, вышел на крыльцо.
Франклин нахмурился:
– Что с твоей ногой?
Ножевое ранение в бок совершенно отвлекло от всего остального, и Франклин лишь сейчас сообразил, что у Дина могут быть и другие повреждения.
– Бекетт удачно попал, – ответил Дин. – Ничего особенного.
Франклин нахмурился сильнее.
– Серьезный ушиб? – Он не стал дожидаться ответа. – Может, тебе стоит поберечь ногу?
– Все не настолько плохо, – тут же ощетинился Дин, и Франклин тут же понял, что парню прописали постельный режим.
– Тогда, может, продолжим разговор внутри, чтобы ты мог присесть, – предложил Франклин.
– Я в полном порядке, – упрямо повторил Дин, скрещивая руки на груди.
Франклин вздохнул. Он не мог настаивать. Он был не вправе. Франклин задался вопросом, где же остальные Винчестеры. С отцом он никогда не встречался, но готов был спорить, что если бы Сэм находился поблизости, Дин бы не стоял тут на холоде, нагружая больную ногу.
– Где твой брат?
Дин приподнял бровь.
– Хотите знать, где Сэм? Ну, он сейчас с нашим отцом. Они скоро вернутся.
Франклин кивнул и прислонился к перилам.
Дин прищурился:
– Что вам на самом деле нужно, тренер?
– Как я и сказал, просто хотел узнать, как ты.
Дин покачал головой.
– Это вряд ли. Никому нет до этого дела. Так что просто скажите мне, зачем вы здесь.
В голосе Дина не было горечи. Всего лишь констатация факта. Франклин ощутил укол печали. Ни один ребенок не должен чувствовать себя брошенным. Потом он подумал о Сэме и сообразил, что Дин имел в виду других людей, не свою семью.
И все же Дин был прав. Франклин хотел кое-что узнать, кое-что, несколько дней не дававшее ему покоя – с той самой драки.
– Мне есть дело до того, как ты себя чувствуешь, – заявил Франклин, – но да, есть и вопрос, на который я надеялся получить от тебя ответ.
Дин усмехнулся и, подавив стон, переступил с ноги на ногу.
– Наверное, тебе лучше присесть, – обеспокоенно предложил Франклин, протянув руку, чтобы подхватить Дина под локоть.
Дин легко ускользнул от него; его лицо исказила гримаса боли.
– Негде там сидеть. Спрашивайте уже, тренер.
– Двадцать два шва, – пробормотал Франклин, пристально глядя на бок Дина.
– Не похоже на вопрос, – весело сказал Дин.
Франклин поднял глаза.
– Почему ты ничего не сказал?
Дин казался удивленным.
– Вы имеете в виду во время драки? – Франклин кивнул, и он пожал плечами. – Не заметил.
– Адреналин, – констатировал Франклин.
– Ага, – ответил Дин.
– Но после драки рана должна была заболеть, – сказал Франклин.
Дин явно чувствовал себя неуютно.
– Да, так и было.
– Тогда почему ты ничего не сказал, – надавил Франклин.
Дин снова пожал плечами:
– Не хотел, чтобы кто-то устроил суматоху. Сильвии требовалось больше внимания, чем мне.
Франклин кивнул, понимая, что Дин поставил нужды Сильвии выше собственных.
– Хотя твой брат сразу догадался.
Дин ухмыльнулся.
– Да, есть у Сэмми такая привычка. Я пытался отучить его, но он чертовски упрямый, когда речь заходит об этом.
Франклин подумал, что оно, наверное, и к лучшему. Он начал понимать, что Дин был из того типа людей, которые неравнодушны к потребностям всех остальных, но свои собственные, как правило, игнорируют. Про себя Франклин похвалил Сэма за стремление присматривать за братом. Это было нужно Дину, даже если он этого и не признавал.
– Похоже, он отличный брат.
– Самый лучший, – без колебаний ответил Дин. – Я просто не хочу его волновать. Это моя работа.
Франклин представил, что бы на это сказал Сэм, но предпочел не озвучивать.
До его ушей донеслось фырчанье мотора, и, повернувшись, он увидел на дорожке автомобиль, на котором Дин обычно ездил в школу.
– Я всегда хотел тебе сказать, что твоя Импала в отличной форме, – пробормотал Франклин, пока Сэм выскакивал с пассажирского места и обходил машину.
Дверца со стороны водителя тоже открылась, и из машины выбрался высокий мужчина.
– Я же говорил вам, что я – чертовски классный механик, – гордо отозвался Дин.
Франклин знал: он не хвастался. Он говорил чистейшую правду.
– Выглядит как новенькая.
– Само собой, она прекрасна, – в голосе Дина проскользнули мечтательные нотки.
– Дин! – строго произнес Сэм, поднимаясь по ступенькам. – Тебе полагается лежать в кровати.
– Угомонись, Сэмми, – ответил Дин, закатив глаза. – Я в норме.
– Тебе нужно немедленно вернуться в дом, – упрямо заявил Сэм. – Ты даже не обулся! Папа! – раздраженно крикнул Сэм шагавшему по дорожке мужчине.
– Сэм, – прорычал Дин.
– Дин, – сказал Джон Винчестер мягким тоном, однако не допускающим возражений. – Делай, как говорит твой брат.
– Но, папа, – запротестовал было Дин, но мгновенно захлопнул рот.
– Сын, это приказ, – сказал Джон. – И так оно и будет, пока я не решу, что ты поправился. А теперь давай. Иди внутрь. – Он повернулся к младшему сыну. – Сэм, на твою ответственность.
Сэм с триумфом воззрился на Дина, взял его под локоть и повел в дом.
– Не принимай это всерьез, – проворчал Дин.
– Папа говорит, ты должен делать, что я велю, – самодовольно ответил Сэм.
– Ты ведь не собираешься сдерживаться, да? – смирившись, спросил Дин.
– Неа! – ответил Сэм; его голос доносился из-за открытой двери. – Разнообразия ради, я собираюсь позаботиться о тебе.
– Да тебя прямо распирает, – пожаловался Дин. Они прошли дальше в дом, и их голоса постепенно стихли.
– У вас замечательные дети, мистер Винчестер, – Франклин кивнул на дверь.
– Да, – ответил Винчестер.
Немногословный человек, – подумал Франклин и протянул руку:
– Я Эрик Франклин. Учитель истории у Дина.
Винчестер потряс предложенную руку, и Франклин постарался не вздрогнуть от крепкого рукопожатия.
– Дин несколько раз упоминал о вас. – Винчестер оценивающе посмотрел на него. – Обычно он не особо распространяется об учителях.
– Сочту это за комплимент, – с улыбкой сказал Франклин.
Винчестер прищурился.
– Должны счесть, – тихо сказал он.
Повисло неуютное молчание, и Франклин отвел взгляд.
– Вы что-то хотели? – наконец спросил Винчестер.
Франклин поднял глаза.
– Просто хотел проведать Дина.
Винчестер выгнул бровь.
– Да? – вопрос был полон скепсиса.
Франклин сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Я не слишком горжусь этим признанием, мистер Винчестер, но я составил о вашем сыне неверное мнение.
– Да неужели, – холодно произнес Винчестер. – Такого еще не бывало.
– Полагаю, такое происходит часто, – со стыдом пробормотал Франклин. – Я знаю, что большинство моих коллег недооценивает его.
– Франклин, – сказал Винчестер. – Большинство ваших коллег – идиоты.
– Да, – согласился Франклин, думая об Эги и его склонности навешивать ярлыки. Он не дал Дину и шанса: строил предположения, даже не пытаясь узнать мальчика. – Вы правы.
– Я всегда прав, – пророкотал Винчестер звучным голосом. – Но Дин привык быть неправильно понятым. Практически возвел это в ранг искусства.
В глубине души Франклин был с ним согласен, но еще он знал, что если бы кто-нибудь взял на себя труд заглянуть за фасад, то смог бы лучше понять мальчика.
– Думаю, в этом и состоит корень зла, – сказал Франклин. – Дин не должен привыкать к подобному.
– Не волнуйтесь за моего мальчика, Франклин, – прорычал Винчестер. – С ним все будет прекрасно.
Франклин посмотрел на дом, представив, как Сэм хлопочет над Дином. Затем он оглянулся на Винчестера, стоящего со свирепым выражением лица. Нет, он не думал, что ему следует волноваться за Дина, но все же волновался. Парень заслуживал большего, чем всего лишь двое людей, которым есть до него дело. Дин был особенным, даже если в действительности этого никто не понимал.
– Уверен, что будет, – пробормотал Франклин. – Он замешан из крутого теста.
Винчестер пристально всматривался в горизонт. По его отсутствующему взгляду Франклин предположил, что тот не видит ни деревья в отдалении, ни парк через дорогу.
– Вы и половины всего не знаете, – прошептал Винчестер.
Внезапно Франклин почувствовал, что вторгся в безмолвный момент погруженности в себя, окрашенный грустью и сожалением. Он захотел уйти, но ноги будто приросли к месту; он ждал, когда Джон Винчестер вернется в здесь и сейчас.
Взгляд Винчестера ни разу не дрогнул, но что бы тот ни видел, это было слишком сокровенным. Их окутали тишина и неподвижность, будто само время остановилось.
В конце концов Винчестер встряхнулся и перевел суровый взгляд на Франклина:
– Если мы закончили, я бы хотел вернуться к моим мальчикам. Дин склонен переутомляться, и хотя Сэм способен с этим справиться, я предпочитаю проверить лично.
Франклин кивнул; сквозившая во всем облике Винчестера подавленная печаль удерживала его от дальнейших разговоров.
– Спасибо, что зашли, – сказал Винчестер, поднимаясь на крыльцо. Он уже был у двери, когда Франклин наконец отыскал слова.
– С нетерпением жду возможности узнать вашего сына получше, – сказал он.
Винчестер наклонил голову, показывая, что услышал, затем вошел в дом.
Франклин постоял еще секунду, после чего направился к своей машине.

* * *

В следующий понедельник во время обеда Франклин вошел в учительскую.
Эги сидел за одним из столов, уставившись в чашку с кофе.
Обычно Франклин с неохотой вовлекал Эги в разговор. Беседа с ним всегда раздражала, но что-то в его позе заставило Франклина подойти и усесться напротив.
– В чем дело, Эги?
Тот поднял взгляд; на его лице читалось беспокойство.
– Дин Винчестер забрал документы.
– Что? – изумился Франклин. – Этого не может быть, я был у него в эти выходные. Он ничего не говорил об уходе из школы.
– Сэм Винчестер тоже забрал документы, – добавил Эги. – Винчестеров больше нет.
Франклин почувствовал разочарование. Он так надеялся узнать Дина получше, а может, и учить Сэма в старших классах.
– Это тоже плохо, – сказал он. – Но разве ты не должен радоваться этому? Ты уже давно ждал, когда Дин уберется вон.
Эги повертел чашку.
– Да, ну, возможно, я ошибался насчет… насчет него, – с неохотой выдавил он.
Франклин приподнял бровь:
– Возможно? Ты был полностью неправ насчет Дина, Эги.
На миг Эги будто бы разозлился, затем его черты смягчило смирение.
– Да, должен признать, так оно и было. Он все время срывал мои уроки, не делал задания. Я не хотел, чтобы он здесь учился.
– Думаю, в этом и заключалась проблема, Эги, – мягко произнес Франклин без тени упрека. – Никто не хочет ощущать себя нежеланным.
Эги отвернулся.
– Сильвии Митчел повезло, что он был там, – пробормотал он пыльному искусственному цветку на подоконнике.
– Да, – согласился Франклин. – Все могло закончиться куда хуже, не окажись Дин поблизости.
Эги кивнул.
Так они и сидели в тишине, погруженные в размышления, пока звонок не возвестил окончание обеда и оба не разошлись по классам.
В последующие годы Франклин часто задавался вопросом, что стало с Дином, каким человеком он вырос. Когда Франклин увидел, что Дин был убит в Сент-Луисе, и что он обвинялся в массовых серийных убийствах, то глубоко в сердце все равно знал, что это неправда.
Дин был героем. Это был непреложный факт.
За это Франклин готов был поручиться жизнью.

@темы: Моя трава, Фанфики и переводы, Муки творчества, Важнейшее из искусств, СПН

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Недовольства псто

Я не знаю, откуда взялось это слово, но оно, сука, встречается в каждом втором (если не в 2 из 3) фике и переводе по СПН, которые я читаю. Это слово "печь" - и нет, это не в кулинарном или отопительном смысле. Обычно "печет глаза", то бишь их жжет от невыплаканных слез, брошенного ветром в лицо песка и т. п., или "печет рану" - в смысле она горит, жжется и все в том же духе. Иногда печет лицо или кожу. То есть по сути это синоним слова "жечь", только... местечковый какой-то. А если учесть, что и в повседневной жизни, и в фиках (а я их за последние 10 лет в разных фандомах прочитала великое множество) мне до знакомства с фандомом СПН это слово в этом значении не встречалось НИ РАЗУ (ну ладно, у меня не идеальная память, так что, может, пару раз и встречалось, но уж точно не системно), то это явно кто-то принес. А потом этот диалектизм подхватили все, кому не лень. Как ветрянку.
Вот реально хочется найти того чела, с которого это повелось, и проникновенно сказать ему: "Не надо так. Больше. Никогда". Потому что ну еб твою мать! Читаешь фик, и в нем тебе нравится абсолютно все: сюжет, язык, персонажи - и вдруг выпрыгивает это слово. И не то чтобы все сразу опадает, но ощутимо спотыкаешься. И ладно бы авторские фики, в конце концов, хозяин-барин, мое "сквозанул" тоже не все сочли эталоном литературности (хотя я им и не злоупотребляю), но в переводы-то нахера это тыкать?
Короче, тьма египетская и плач кромешный.
Все.
Высказала.
Вроде полегчало.

@настроение: бубубу

@темы: Моя трава, Размышлизьмы, Важнейшее из искусств, СПН

---

Ох ты ж господи...

@настроение: патамушта низзя, патамушта низзя... ну и так далее

@темы: Моя трава, Картинки, Важнейшее из искусств, СПН